Жизнь как загадка

– Твой отец серьезно относился к своим обязанностям, Валентино. Его проблема была в том, что рос он с холодными людьми и понятия не имел о том, как можно выражать свою любовь. Твой отец не знал, как показать тебе, что ты любим, но он пытался. В то утро… – Она замолчала, собираясь с мыслями. – В то утро мы много говорили о том, что ему пора бросать гонки, прямо перед той самой… Думаю, если бы он выжил, он бы оставил их.

– Я слышал.

Его мать закрыла глаза на мгновение.

– Тогда ты должен винить меня в его смерти. За то, что расстроила его прямо перед гонкой. – Ее голос дрогнул, и Тино поспешил успокоить ее:

– Нет, вовсе нет. Честно говоря, я всегда винил только отца за его раздутые амбиции. И ни за что другое. Я лишь расстраивался из-за того, что ты так и не попыталась его остановить.

Она отпрянула и грустно ему улыбнулась:

– Мы такие, какие мы есть. Наша суть определяется решениями, которые мы принимаем в течение жизни: и хорошими, и плохими. И это решение не было для твоего отца легким. У него были стоящие над душой спонсоры, тренер, его фанаты. Он желал лучшего, но судьба решила по-своему. – Она слабо улыбнулась. – Но жизнь продолжается, и мне посчастливилось найти свою любовь дважды. Надеюсь, тебе повезет с этим хотя бы однажды. Я желаю этого всем моим детям.

Чертова Миллер! Она была права. Все это время он злился на мать.

– Прости меня. Спасибо, что сказала мне об этом, – произнес Тино.

Краем глаза он уловил какое-то движение и заметил Тома, отчима, уже собравшегося уходить и всем видом показывающего желание оставить их наедине.

Валентино позвал его, и мужчина вошел на балкон, обняв жену за талию и сияя радостью.

– Извини, не хотел помешать, – произнес он.

Валентино глубоко вздохнул:

– Том… – Он пытался найти слова, собираясь выразить благодарность за все добро, которое отчим сделал для Тино и его матери, и за то, что тот постоянно был рядом.

Том слегка кивнул:

– Все в порядке.

Тино слабо улыбнулся, поцеловал мать в щеку и вышел, оставив их наслаждаться видом.

Ему срочно нужно было пропустить стаканчик виски. И найти Миллер.

Но Тино проигнорировал и то и другое желание.

Вместо этого он доехал на лифте до нижнего этажа и взял такси. Сейчас ему необходим был гоночный автомобиль. Движение всегда успокаивало его.

Охранники удивились столь позднему визиту, но пропустили Тино. Он никогда не был здесь в такое время и удивился тому, как странно выглядело это место. Вокруг стояла полная тишина. Мониторы были выключены, машины спрятаны под защитной материей.

Тино открыл свою машину и сел за руль. Он сразу расслабился и почувствовал себя лучше. Запах пластика и лака мгновенно успокоил его.

Тино машинально проверил все кнопки и рычаги. И вспомнил отца, который на протяжении многих лет делал все то же самое.

Он глубоко вздохнул, поняв, что всегда считал себя лучше своего отца из-за того, что умел не сближаться с людьми. Он считал это главным достоинством, но теперь начал сомневаться.

Тино откинулся на сиденье, бесцельно глядя на металлический потолок. Что же он пытался сказать себе? Ах да, отец как-то произнес странную фразу: «Любовь не требует слов и рассуждений, она требует действий».

Тино сжал руль покрепче. Его отец не был слаб. Он был сильным человеком. Он осмелился получить все. Да, он совершал ошибки, но разве это определяет суть человека?

На минуту все прояснилось, и Тино понял, что был даже больше, чем просто высокомерным, эгоистичным придурком. Он был трусом, не осмеливавшимся любить из страха испытать ту же боль, что он испытал после потери отца.

Годами он искренне верил, что был неспособен испытывать сильные эмоции, но теперь понял, что все время врал себе. Миллер разгадала его и завоевала сердце.

Черт!

Тино ударил руль, когда ему стала очевидна вся искренность его чувств к Миллер. Он любил ее. Любил так, как не любил никого и никогда. И что иронично, теперь ему предстояло столкнуться со своим худшим кошмаром: он должен выбрать.

Так долго Тино винил отца за отказ уйти из гонок, но он никогда не имел права так думать. Он не имел права осуждать человека, который лишь пытался всем угодить.

Как Миллер.

Тино ощутил, как спокойствие разлилось по его телу. Он уже мог слышать рев завтрашней толпы, чувствовать запах бензина и жженой резины на асфальте, чувствовать вибрацию своей машины, уносящей его в мир почти что духовных переживаний. Но, несмотря на все это, он не видел себя в завтрашней гонке.

Он видел только Миллер. Миллер в баре, одетую в черный костюм. Миллер, притоптывающую ножкой в ожидании его машины. Миллер, сошедшую с ума от страсти в его постели, смотрящую на него большими, обиженными глазами в зале, пока свет свечей играл в ее волосах.

Боже, да он был тупее Кэратерса. Она была с ним, она была его, но он просто ее оттолкнул. Так глупо закрывался каждый раз, как только разговор начинал касаться чего-то слишком личного.

Вылезая из машины, Тино знал, что собирается попрощаться с этой частью жизни, так долго занимавшей его, но ненужной теперь.