Жизнь как жизнь

Раух был, что называется, коренным британцем. Его предки попали в Англию, когда Индия была её колонией. Человеком он был предприимчивым, а оставлять своих в беде у индусов не принято, впрочем, как и у всех восточных народов.

– А что же ты? – задумчиво спросил Александр.

– А я, оформив официальный развод, вернулась с Нюшей в Россию.

За прошедшие годы Варя полюбила Индию. Она прониклась культурой и обычаями этой страны. Многочисленные храмы создавали не передаваемое ощущение причастности к вечности. Сухая жаркая зима. Запах дыма костров, на которых хозяйки сжигают опавшие листья. Индианки в скромных домашних сари, метут свои маленькие дворики. В одной руке у них метёлка с редкими прутиками, а другой они придерживают конец сари, прикрывающий голову. Худые коровы, бродящие вдоль дорог и жующие сухие ветки и пустые пакеты из-под молока, отчего у Вари сжималось сердце. Бездомные разноцветные бродячие кошки и ленивые собаки, лежащие прямо на разогретой палящим солнцем проезжей части. Велосипедисты с лихими усами, лавирующие на дороге среди животных.

Цыганский табор, раскинувшийся на поляне среди джунглей вблизи дороги, подальше от жилых посёлков. Грязные голые ребятишки, бегающие среди разноцветных навесов и ярких юбок, развешенных на верёвках. Запах пищи, готовящейся на кострах, и смуглые, почти чёрные цыганки, из-под руки провожающие изредка проносящиеся мимо автомобили.

«Свистуны», помогающие водителям на узких индийских дорогах разъезжаться со встречными машинами и повозками, запряжёнными рогатыми мулами. Пронзительным свистом они предупреждают водителя об опасности, а потом, выскочив на дорогу, при помощи жестов и гортанных криков «разруливают» движение вместо дорожной полиции. Шумные торговые улицы, заставленные тележками с товаром. Темнокожие дорожные рабочие – худые жилистые мужчины, с подоткнутыми к поясу юбками. Их заработок составляет всего один доллар в день, но они счастливы тем, что есть работа, а это значит, что сегодня их дети не будут спать голодными на потёртых бамбуковых циновках. Там не обижают никого. И, что удивительно, все находят себе пропитание.

В дни выборов из динамиков, установленных вдоль центральных магистралей, раздаётся громкая бравурная музыка и голоса, агитирующие за своего кандидата.

Только в сезон дождей наступает некоторое затишье. Даже куры прячутся под навесами. Молчат динамики. Мутные потоки несутся по улицам, смывая в реки и океаны скопившийся за зиму мусор. В это время не помогают даже кондиционеры. Горячий тяжёлый воздух, как ватой забивает ноздри и лёгкие.

И, тем не менее, Варя чувствовала себя здесь прекрасно. Отвыкнув от тёплой одежды, она с ужасом представляла себе снежную русскую зиму, а зимние сапоги казались ей орудием пытки инквизиции.

Но жить одной среди чужого народа ей всё же не хотелось. Да и материальные обстоятельства стали более стеснёнными. Она больше не могла содержать прислугу и гувернантку. Кроме того, ей нужно было найти способ зарабатывать на жизнь.

В Москве она оказалась единственным человеком, знающим ассамский язык. В Индийском посольстве ей сразу предложили работу – диктора радио «Россия», вещавшем, в том числе, и на Индию. Но вслед за развалом Союза в 1991 году, радиоцентр, прекратил своё существование, тогда Варя взялась за литературные переводы с ассамского на английский. Начала с маленьких туристических проспектов. Рука у неё оказалась лёгкой, а работа – интересной и денежной.

Варя переворошила всю посольскую библиотеку и отдел восточных языков Ленинской библиотеки в Москве, в поисках наиболее интересных материалов. Работа так увлекла её, что приезжая в Гоа, она начала просматривать работы современных индийских авторов и это оказалось безумно интересно. Кроме того, она поняла – культура Индии для всего мира продолжала оставаться закрытой и непонятной.

Варя замолчала, вспомнив небольшой буддийский храм Махадэв, сложенный из чёрного базальта почти восемь веков назад. Затерянный в джунглях Гоа, где-то в середине двадцатого столетия он был найден английским офицером – больше путешественником и естествоиспытателем, чем военным. Привёз Варю туда Костас – второй муж и большая её любовь. Особенно Варю поразила алтарная часть – крохотное помещение, в центре которого находилась чаша из чёрного базальта в виде женской вагины. В центре неё возвышался огромный каменный фаллос. По углам расположились фигурки богов. Пространство вокруг чаши уставлено горящими свечами из красного воска. Тяжёлый маслянистый воздух затруднял дыхание. В базальтовой чаше, заполненной водой, плавали головки цветов. Цветочные венки с терпким запахом оранжевых «бархатцев» висели у входа. Там же дымились палочки благовоний. «Так, значит, правда, что когда-то давно, люди поклонялись в первую очередь женскому началу, несущему жизнь всему на земле, и только потом тому, кто эту жизнь зачинал, – вдруг подумала Варя, – а боги всего лишь охраняли покой прародительницы. Или же это был гимн единству?».