Жизнь, какой она была. Воспоминания

Мы ехали по дороге в село Первомайское, где был убит директор птицефабрики «Молодежная» Михаил Макарович Сирота, и я пыталась представить, как десятого февраля катила по этой же самой трассе белая «Нива» с тремя мужчинами. О чем они разговаривали, о чем думали – может быть даже шутили и смеялись, поскольку были не совсем трезвы? Или строили планы, куда потратят полученные за «заказ» деньги, которые, как оказалось, были не столь уж велики – пятьдесят тысяч за человеческую жизнь? А может быть, двое из них предавались воспоминаниям о том, как вместе мотали срок в одной камере? Или просто молчали, обдумывая, каждый сам по себе, как «залечь на дно», чтобы уйти от уголовной ответственности.

Впрочем, нормальному человеку невозможно представить, что творится внутри отморозков, которые согласились «убрать» заслуженного, всем известного в крае директора процветающего производства, бывшего депутата Государственной Думы, кандидата наук, отца троих взрослых детей, наконец, деда шестерых внуков. Неужели у этих троих не осталось вообще ничего человеческого? Хотя, например, один из них, житель Бердска, говорят, сильно привязан к своей матери-инвалиду… Или чужое горе – не горе, и чужая жизнь – не жизнь, ею можно распоряжаться как угодно, если заплатят деньги? За свою-то судьбу этот гражданин сильно испугался, поскольку бросился после содеянного в бега, пришлось объявить его в розыск. А между тем его арестованные подельники все три выстрела в Сироту – два в голову, один в спину – валили на него… Теперь он арестован, дает показания. Впрочем, до судебного разбирательства обсуждать эту тему – кто конкретно стрелял – преждевременно.

А тот мартовский день, когда мы приехали к жене (сказать «вдове» – язык не поворачивается) Сироты – Валентине Борисовне, – был прекрасный: ярко светило солнце, на улицах села много людей, которые на наши просьбы объясняли, как найти дом директора. Две пожилые женщины даже подсели к нам в машину, чтобы мы уже точно приехали в микрорайон «Комсомольский». Они были словоохотливы, рассказали, что ходили в магазин «Майский», – там у них и куры дешевые, и яйца, и масло подсолнечное свое, сельское, только вот его почему-то сегодня не подвезли. Но это их ничуть не расстроило – завтра пойдут, да купят. Чувствовалось, живется им в этом селе комфортно, да и как иначе, если взрослые дети имеют работу, вовремя получают зарплату, да и о пенсионерах фабрика всегда заботилась, как могла. На вопрос, застанем ли мы Валентину Борисовну дома, женщины сказали, что дома, она из дома почти никуда не выходит, так ей сейчас тяжело.

Валентина Борисовна была во дворе с двумя внучками. Привела в дом… разговор, конечно, был тяжелый. Мне было неловко от того, что вновь как бы заставляю пережить тот роковой вечер женщину, которая свыше сорока лет была счастлива в браке. Она и сама много сделала для Первомайского: учила в начальных классах сельских ребятишек, а потом 14 лет заведовала детским садом, причем пришла туда, когда его начинали только строить. Сама занималась и строительством, а потом всё сделала для того, чтобы детский сад стал одним из лучших: многие годы сюда привозили разных гостей, устраивали семинары по обмену опытом. Но в то же время у нее на первом месте оставалась семья, дети, большое хозяйство. От мужа помощь принимала с благодарностью, а если он был занят – не роптала, просто обеспечивала надежные тылы. А это много значит для таких мужчин-трудоголиков, каким был Михаил Макарович. Он буквально жил своей птицефабрикой, развитием подсобных хозяйств, поскольку считал, что самое главное – обеспечить людей работой, чтобы не завалить хозяйство, как случилось со многими колхозами и совхозами. «Бывало, прилетит из Москвы с заседания Думы, поставит портфель и сразу на птицефабрику, – вспоминает Валентина Борисовна. – Я ему говорю: да отдохни ты немного». «– Я уже отдохнул в машине, пока из аэропорта ехал. Дел много, как там без меня?» А еще, бывало, когда собирались всей семьей, он любил повторять: «Запомните, дети, мы люди труда, всего надо добиваться самим…»

Чтобы быть всегда в хорошей форме, Михаил Макарович по утрам делал зарядку. Он очень любил жизнь. Планов у него было много. Иногда говорил, что надо бы засесть за докторскую диссертацию, материала накопилось много.

Последние годы она за него очень тревожилась, поскольку по его настроению видела, как нелегко ему дается одна непростая финансовая тяжба. Бесконечно шли арбитражные суды с одной из строительных частных фирм… Дома он старался об этом не говорить. Но Валентина Борисовна вспоминает, как однажды позвонил им мужчина, затем подъехал. Муж вышел и они долго разговаривали в машине. Она уже беспокоиться начала. А когда Михаил Макарович вернулся, обронил такую фразу: «Сейчас мне сказали: Ты умеешь деньги зарабатывать, а я умею выколачивать…»