Жизнь - капля в море

Для нас - управленцев - корабль был еще нов тем, что на нем впервые установили систему ионной ориентации. Ориентировать корабль на Землю с помощью оптического визира можно было, только когда он летел над ее дневной стороной. А если возникнет необходимость немедленного спуска и понадобится ориентация ночью? И родилась идея использовать имеющиеся на больших высотах заряженные частицы - ионы: сделать трубки-ловушки, чувствительные к этим ионам. Самое большое количество ионов должно было попадать в трубку при направлении ее навстречу набегающему потоку, то есть по полету. Значит, если установить трубку параллельно оси тормозного двигателя, по сигналам трубки можно будет сориентировать двигатель в направлении полета. А это то, что надо! Одна только загвоздка - никто не знал, сколько там этих ионов и на какую чувствительность настраивать трубку. Исследования, проведенные с помощью ракет, показали, что концентрация ионов меняется в зависимости от высоты, географической широты, погоды, времени года, времени суток и... неизвестно еще от чего. В этом полете космонавтам предстояло провести испытания новой системы. Как она себя поведет?

А как вообще поведет себя экипаж? Большая эмоциональная нагрузка будет у каждого космонавта. Пока в корабле был один космонавт, он умел с ней справляться. Как? Мы не знаем. Возможно, подавлял волнение усилием воли, заставляя себя думать о чем-то, чтобы вытеснить эмоции. А может, временами был чрезмерно взволнован, но этого никто не видел. Что произойдет, если в маленькой кабине, из которой нельзя выйти, будут находиться несколько человек во взвинченном состоянии?

Я помню, как впервые обсуждалась эта проблема в Институте авиационной и космической медицины. С докладом выступал молодой ученый Олег Георгиевич Газенко. Он обращал внимание на важность персонального отбора космонавтов. Слушателями были в основном инженеры. Чтобы нам было понятно, он привел пример из солдатской жизни. Рассказал, как наблюдал за поведением солдат в бане. Их приводят на «помывку» целыми подразделениями, и душевых кабин, как правило, на всех не хватает. Видя это, солдаты объединяются группами и принимают душ по нескольку человек сразу. Так вот, если группа удачная, то кто-то один выбирает температуру воды, остальные ее воспринимают как приемлемую, и все успевают помыться. В неудачной группе каждый старается установить лучшую температуру для себя. Солдаты тратят все время на борьбу с кранами, и вымыться никто не успевает.

Нет, в этом экипаже ни Володя Комаров, ни Борис Егоров, ни Константин Петрович Феоктистов (его мы относили к старшему поколению и звали только по имени-отчеству, либо по инициалам - КП) из-за мелочей спорить не будут. Каждый из них - сильная личность; каждый будет стараться сделать все возможное, чтобы полет прошел успешно. Но, хватит ли сил?

Интересно, а как они воспримут посадку? Когда человек спускается на индивидуальном парашюте, он видит место, куда снижается. Если надо, может немного изменить направление спуска, может самортизировать удар ногами. Здесь им придется рассчитывать только на надежность техники и благоприятное стечение обстоятельств. Конечно, волнение будет немалое.

Но главное - не подвела бы техника... В надежности ракет полной уверенности никогда нет, слишком напряженный у них режим работы. В то время по статистике аварии происходили при каждом десятом пуске. Дай Бог, чтобы этот оказался не десятым! А корабль? Он еще сложнее ракеты. Каким он казался непостижимым во время испытаний на заводе! Там из его отсеков, как фарш из гигантских мясорубок, выползали сотни кабелей и каждый передавал большие потоки информации. А вокруг копошились люди, иногда спокойные, а иногда возбужденно обсуждающие, почему показания приборов не совпадают с записанными в инструкции. Когда всему находились объяснения, то двигались дальше. Теперь корабль на ТП, наверное, готов к стыковке с ракетой и космонавты уже прилетели. Завтра я их увижу...

Пытаюсь задремать. Похоже, получается. Просыпаюсь от того, что пассажиры зашевелились. БВ уже без повязки, и нет подушки. Садимся в Уральске. Еще темно. Все выходят и быстро идут к единственному небольшому домику, стоящему на краю поля. Дверь заперта. Стучат. Через некоторое время какая-то заспанная женщина открывает дверь и тут же направляется за буфетную стойку. Все, как один, берут по стакану сметаны и по два куска хлеба. Жадно едят, как будто это и есть цель прилета. Затем - опять в самолет.