Жизнь - капля в море

К концу обследования мы узнали, что достигнута договоренность о направлении первой группы инженеров в Звездный городок и о включении в экипажи предстоящих полетов гражданских бортинженеров. Это уже была настоящая победа! Мы поочередно заканчивали обследование и без всякого перерыва, только успев захватить из дома самое необходимое, уезжали в Центр подготовки космонавтов - чтобы снова жить мечтой! Там нас встретил пустой профилакторий. Опять маленькая комнатка на двоих, две кровати, один шкаф, крохотный столик, настольная лампа и репродуктор на стене. И здесь нам предстояло жить долго.

Постепенно собралась первая группа: Вадим Волков, Жора Гречко, Валера Кубасов, Олег Макаров, Коля Рукавишников, Виталий Севастьянов и я. Началась новая жизнь.

Володин полет

Вскоре после нашего приезда в Звездный стали известны программа полета первых кораблей «Союз» и экипажи этих кораблей. Два корабля должны были стартовать один за другим с интервалом в сутки. В первом будет находиться один человек; во втором - три. На следующий день после старта второго корабля планировалось выполнить первую в истории космонавтики стыковку на орбите двух пилотируемых кораблей. Таким образом предполагалось создать первую экспериментальную орбитальную станцию. По завершении стыковки два космонавта из второго корабля, надев скафандры, должны выйти в открытый космос и перейти в корабль, стартовавший первым. Затем кораблям предстояло расстыковаться и поочередно осуществить спуск с орбиты.

В качестве основной четверки к этому полету было решено готовить Владимира Комарова, Валерия Быковского, Евгения Хрунова и меня. На Комарова и Быковского возложили функции командиров кораблей, Хрунова назначили на роль космонавта-исследователя, а я должен был выполнять функции бортинженера. Нас дублировали Юрий Гагарин, Андриан Николаев, Виктор Горбатко и Валерий Кубасов. Какие соображения легли в основу такого решения, я не знаю. Знаю только, что предложение по военным участникам готовилось в Главном штабе Военно-Воздушных Сил, по гражданским - в нашей организации. Василий Павлович Мишин решал на этот раз принципиально важную задачу - иметь в составе экипажей своих испытателей. И ему это удалось: Кубасов и я были включены. Хотя, насколько мне известно, при переговорах «крови было испорчено много».

Но острота переговоров на нас не отразилась. Отношения в группе сразу сложились очень хорошие. Все летавшие космонавты при близком общении оказались очень простыми, внимательными и добрыми парнями. Казалось, что никто из них не относился серьезно к той славе, которая их окружала. Они очень мало вспоминали о своих полетах, а если и вспоминали, то, как правило, что-нибудь смешное, чтобы развлечь компанию. Во всяком случае, они сумели построить отношения так, что мы постоянно чувствовали себя в кругу друзей. Честно говоря, для меня это было неожиданно. Эти люди совершали первые в истории космические полеты. Они потрясли мир своим мужеством. Их приглашали как самых дорогих гостей во все страны мира и встречали так, как никого другого. Мир рукоплескал им. На них обрушились всеобщее внимание и любовь, награды сыпались как из рога изобилия. А они на все это реагировали, как на праздник, который приходит и уходит и не меняет главной сути жизни. Крепкие ребята!

Программа подготовки была очень плотной. За полгода нам предстояло завершить изучение корабля и пройти через большой цикл тренировок. Работали ежедневно по двенадцать-четырнадцать часов. Особенно сложной была логика управления кораблем: тысячи взаимно связанных команд, сотни вариантов действий в случаях отказов. Каждый вечер мы приходили в свои комнаты в профилактории с толстыми портфелями книг и почти до полуночи разбирались в этих логических лабиринтах. А днем - тренировки. На комплексном тренажере мы на практике осваивали автоматику корабля, а на специализированных тренажерах учились выполнять отдельные элементы программы полета. Много часов мы провели тогда на тренажере сближения. Командиры тренировались в управлении подлетом одного корабля к другому, а мы с Женей контролировали работу приборов, следили за запасами топлива, на всякий случай измеряли расстояние между кораблями и скорость подлета с помощью шаблонов и секундомера - методом, который мог потребоваться при отказе автоматических измерителей.

Пользоваться скафандрами и системой шлюзования мы учились в большой барокамере. Внутри нее был установлен макет жилого отсека, из которого предполагалось осуществить выход. Мы входили в жилой отсек, закрывали за собой люк, после этого в камере создавался почти вакуум. А нам надо было надеть скафандры, выпустить из отсека воздух, открыть люк и, пользуясь автономной системой жизнеобеспечения, выполнять те элементы перехода, которые возможны. Ошибаться нельзя - вакуум был реальный.