Жизнь Клима Самгина (Часть 1)

Туробоев, холодненький, чистенький и вежливый, тоже смотрел на Клима, прищуривая темные, неласковые глаза, - смотрел вызывающе. Его слишком красивое лицо особенно сердито морщилось, когда Клим подходил к Лидии, но девочка разговаривала с Климом небрежно; торопливо, притопывая ногами и глядя в ту сторону, где Игорь. Она все более плотно срасталась с Туробоевым, ходили они взявшись за руки; Климу казалось, что, даже увлекаясь игрою, они играют друг для друга, не видя, не чувствуя никого больше.

Когда играли в жмурки и Лида ловила детей, Игорь нарочно попадался в ее слепые руки.

- Неправильно! - кричал Клим, и все соглашались, - да, неправильно! А Туробоев, высоко подняв красивые брови свои, убедительно говорил:

- Но, господа, она слабенькая.

- Нет! - возмущалась Лида. - Все-таки - нет!

- Я тоже слабенькая, - обиженно заявила Люба Клоун, но Туробоев, завязав себе глаза, уже бросался ловить.

Случилось, что Дмитрий Самгин, спасаясь от рук Лиды, опрокинул стул под ноги ей, девочка ударилась коленом о ножку стула, охнула, - Игорь, побледнев, схватил Дмитрия за горло:

- Дурак! Нечестно играешь.

А когда было замечено, что Иван Дронов внимательно заглядывает под юбки девочек, Туробоев решительно потребовал, чтоб Дронова не приглашали играть.

Иван Дронов не только сам назывался по фамилии, но и бабушку свою заставил звать себя - Дронов. Кривоногий, с выпученным животом, с приплюснутым, плоским черепом, широким лбом и большими ушами, он был как-то подчеркнуто, но притягательно некрасив. На его широком лице, среди которого красненькая шишечка носа была чуть заметна, блестели узенькие глазки, мутноголубые, очень быстрые и жадные. Жадность была самым заметным свойством Дронова; с необыкновенной жадностью он втягивал мокреньким носом воздух, точно задыхаясь от недостатка его. Жадно и с поразительной быстротой ел, громко чавкая, пришлепывая толстыми, яркими губами. Он говорил Климу:

- Я - человек бедный, мне надобно много есть. По настоянию деда Акима Дронов вместе с Климом готовился в гимназию и на уроках Томилина обнаруживал тоже судорожную торопливость, Климу и она казалась жадностью. Спрашивая учителя или отвечая ему, Дронов говорил очень быстро и как-то так всасывая слова, точно они, горячие, жгли губы его и язык. Клим несколько раз допытывался у товарища, навязанного ему Настоящим Стариком:

- Отчего ты такой жадный?

Дронов шмыгал носом, скашивал в сторону беспокойные глазки свои и не отвечал.

Но в добрую минуту, таинственно понизив высокий, резкий голос свой, он сказал:

- В меня голодный чевряк посажен.

- Червяк, - поправил Клим.

- То - червяк, а это - чревяк.

И быстреньким шопотом он поведал, что тетка его, ведьма, околдовала его, вогнав в живот ему червя чревака, для того чтобы он, Дронов, всю жизнь мучился неутолимым голодом. Он рассказал также, что родился в год, когда отец его воевал с турками, попал в плен, принял турецкую веру и теперь живет богато; что ведьма тетка, узнав об этом, выгнала из дома мать и бабушку и что мать очень хотела уйти в Турцию, но бабушка не пустила ее.

Заметив, что Дронов называет голодного червя - чевряком, чреваком, чревоедом, Клим не поверил ему. Но, слушая таинственный шопот, он с удивлением видел пред собою другого мальчика, плоское лицо нянькина внука становилось красивее, глаза его не бегали, в зрачках разгорался голубоватый огонек радости, непонятной Климу. За ужином Клим передал рассказ Дронова отцу, - отец тоже непонятно обрадовался.

- Слышишь, Вера? Какая фантазия, а? Я всегда говорил, что это способнейший мальчишка...

Но мать, не слушая отца, - как она часто делала, - кратко и сухо сказала Климу, что Дронов все это выдумал: тетки-ведьмы не было у него; отец помер, его засыпало землей, когда он рыл колодезь, мать работала на фабрике спичек и умерла, когда Дронову было четыре года, после ее смерти бабушка нанялась нянькой к брату Мите; вот и все.

- Да, Вера, - сказал отец, - но все-таки обрати внимание...

Дмитрий Самгин широко улыбнулся и проговорил:

- Клим тоже любит врать. Отец повернулся к нему:

- Ты сказал грубо, Митя. Надо различать ложь от фантазии...

Тут пришел Варавка, за ним явился Настоящий Старик, начали спорить, и Клим еще раз услышал не мало такого, что укрепило его в праве и необходимости выдумывать себя, а вместе с этим вызвало в нем интерес к Дронову, - интерес, похожий на ревность. На другой же день он спросил. Ивана:

- Ты зачем наврал про тетку? Тетки-то не было. Дронов сердито взглянул на него и, скосив глаза, ответил:

- А ты - не болтай, чего не понимаешь. Из-за тебя мне бабка ухи надрала... Бубенчик!