Жизнь коротка

— Не беспокойся. О нас позаботится время. Подожди… Гм-м. Поколение — вовсе не много, когда знаешь, как смотреть. Ай-ай-ай, что за мерзкие уродины — эти десять отпрысков Пу! Почище своего папули. А вот каждый из них вырастает, обзаводится семьей и, в свою очередь, имеет десять детей. Приятно видеть, как выполняется мое обещание, Сонк.

Я лишь простонал.

— Ну хорошо, — решил Деда, — давай перепрыгнем через пару столетий. Да, они здесь и усиленно размножаются. Фамильное сходство превосходное! Еще тысячу лет. Древняя Греция! Нисколько не изменились! Помнишь, я говорил, что Лили Лу напоминает мою давешнюю приятельницу по имени Горгона? Неудивительно!

Он молчал минуты три, а потом рассмеялся.

— Бах! Первый гетерозиготный взрыв. Начались изменения.

— Какие изменения, Деда? — упавшим голосом спросил я.

— Изменения, доказывающие, что твой старый дедушка не такой уж осел, как ты думал. Я знаю, что делаю. Смотри, какие мутации претерпевают эти маленькие гены!

— Так, значит, я не превращусь в Пу? — обрадовался я. — Но, Деда, мы обещали, что их род продлится.

— Я сдержу свое слово, — с достоинством молвил Деда. — Гены сохранят их фамильные черты тютелька в тютельку. Вплоть… — Тут он рассмеялся. — Отбывая в Год Первый, они собирались наложить на тебя заклятие. Готовься.

— О боже! — воскликнул я. — Их же будет миллион, когда они попадут сюда. Деда! Что мне делать?

— Держись, Сонк, — без сочувствия ответил Деда. — Миллион, говоришь? Что ты, гораздо больше!

— Сколько же? — спросил я.

Он начал говорить. Вы можете не поверить, но он до сих пор говорит. Вот их сколько!

В общем, гены поработали на совесть. Пу остались Пу и сохранили способность наводить порчу. Пожалуй, можно с уверенностью сказать, что они в конце концов завоевали весь мир.

Но могли быть и хуже. Пу могли сохранить свой рост. А они становились все меньше, и меньше, и меньше. Их гены получили такую взбучку от гетерозиготных взрывов, подстроенных Дедулей, что вконец спятили и думать позабыли о размере. Этих Пу можно назвать вирусами — что-то вроде гена, только порезвее.

И тут они до меня добрались.

Я чихнул и услышал, как чихнул сквозь сон дядюшка Лем, лежащий в багажнике желтой машины. Деда все бубнил, сколько именно Пу взялось за меня в эту минуту, и обращаться к нему было бесполезно. Я по-особому прищурил глаза и посмотрел прямо в свой чих, чтобы узнать, что меня щекотало…

Вы никогда в жизни не видели столько Пу! Да, это настоящая порча. По всему свету эти Пу насылают порчу на людей, на всех, до кого только могут добраться.

Говорят, что даже в микроскоп нельзя рассмотреть некоторых вирусов. Представляю, как переполошатся все эти прохфессоры, когда наконец увидят крошечных злобных дьяволов, уродливых, как смертный грех, с близко посаженными выпученными глазами, околдовывающих всех, кто окажется поблизости.

Деда с Геном Хромосомой все устроили наилучшим образом. Так что Младший Пу уже не сидит у меня, если можно так выразиться, занозой в шее.

Зато, должен признаться, от него страшно дерет горло.

Дж. Уайл ИНФОРМАФИЯ Откровения бесполого мечтателя

Фантастика тут ни при чем, так было и есть. Государственная машина лепит из человека то, что хочет, меняются лишь инструменты лепки. Толпа послушна власти, быдло готово на все. Тебе объяснят, как нужно себя вести, чтобы правильно проголосовать. Или обеспечить свою безопасность… И чиновники, от греха подальше, уже прекращают шушукаться на кухне.

I. Общий план

К четырем часам все было готово: статисты прибыли, камеры и микрофоны установлены, прочий реквизит размещен. Съемочные группы укрыты на своих местах, будто черви в тухлом мясе. Ни один оператор, ни один объектив не должны быть видны — можно загубить все представление. Совершенство — вот наш единственный закон.

Передача пойдет в лучшие часы — с семи до девяти. Кульминация лягнет зрителей, словно разъяренный мул, в момент наивысшего накала чувств. Разжигать страсти — дело Артура Бронштейна. Артур — ведущий программы, связующая константа в наших уравнениях. Не один час он провел, накладывая пепельно-серый грим. Его лицо — мрачная траурная маска, каким-то образом не высветленная слепящим светом юпитеров. На экране, в драматической обстановке, он будет выглядеть оцепеневшим от ужаса, обескровленным, пораженным до глубины души. Никогда не видел, чтобы Артур смазал реплику или допустил ошибку. Он не колеблется, не запинается, всегда находит что сказать.