Жизнь, которая не стала моей

Я еще постояла перед ним, недоумевая, сердиться ли мне, обижаться или надеяться. Правда ли он собирается обдумать мои слова или просто хочет, чтобы я поскорее ушла из кабинета. Наконец я выжала из себя «спасибо» и удалилась. С чувством, что потеряла то, чем никогда не владела.

* * *

Всю пятницу я думала над тем, что сказал мне Эндрю, и то начинала сомневаться в себе, то вновь проникалась уверенностью: это самое правильное решение за всю мою жизнь. Я даже прикидывала, не обратиться ли мне через голову Эндрю, напрямую в отдел по делам семьи и детей, но сообразила, что если Эндрю не одобрит мой план, то, скорее всего, будет прав: значит, я еще не готова. Ведь Эндрю искренне заботится об Элли и всех своих подопечных, и я уже достаточно его знала, чтобы понимать: интуиция его редко обманывает. Вот почему было так больно оттого, что он усомнился во мне.

И все же я цеплялась за надежду: он увидит, что я гожусь, что я уже готова. Утром в субботу я поднялась спозаранку и принялась убирать в гостевой комнате, которая до сих пор служила мне кладовкой. Складывая пакеты для благотворительного магазина и убирая в коробки то, что я хотела сохранить, я предвкушала, как здесь поселится Элли. Видела, как на стенах появляются ее постеры и стихи. А в углу синтезатор. Я вытащила все коробки из комнаты и начала переносить их по коридору к себе в спальню, там еще оставалось место в небольшой нише.

– Спасибо, Патрик, – прошептала я, стоя на пороге гостевой комнаты и думая о том, как сны привели меня к этой минуте. – Если бы ты еще мог сделать так, чтобы Эндрю встал на мою сторону… – Я вошла в комнату, чтобы убрать лампу, которую давно невзлюбила. Перед глазами все расплывалось от слез, я споткнулась о старую коробку, ее содержимое рассыпалось. Большой палец дергало от боли, я выругалась и наклонилась, чтобы подобрать очередной ворох бумаг. И замерла.

В опрокинутой картонной коробке я увидела резную деревянную шкатулку: Патрик вручил ее мне, когда просил моей руки, внутри – сто бумажных листочков, и на каждом – причина, по которой он полюбил меня. Сколько лет я не притрагивалась к этой шкатулке! Я опустилась на пол и наугад вытащила один листок.

Я люблю тебя, потому что ты готова сделать все, чтобы помочь другим.

Я вытащила другой листок, знакомый узкий почерк с наклоном.

Я люблю ямочку на твоей правой щеке, когда ты улыбаешься во весь рот.

Я прочла все сто записок, складывая их по одной обратно в шкатулку. Там были очень важные – Я люблю тебя за то, как ты всегда ищешь в других людях хорошее – и глупенькие: Я люблю тебя, потому что, смеясь от души, ты складываешься пополам.

Были написанные по особому случаю: Я люблю тебя за то, что ты переехала к маме на две недели, когда она сломала руку. Я люблю тебя за то, что в восьмом классе ты не ушла из софтбола, хотя мяч угодил тебе в лицо и сломал нос.

Больше всего меня растрогала записка, которую я прочла последней. Я люблю тебя и хочу, чтобы у нас были дети: ты будешь замечательной матерью.

К тому времени, как я вернула все записки в шкатулку, а ее в картонную коробку, где она хранилась, лицо у меня было мокро от слез. Я придвинула стул, залезла, приподнялась на цыпочки и задвинула коробку на верхнюю полку шкафа, как можно дальше. Послышался глухой звук, словно коробка с чем-то столкнулась, и в следующее мгновение оттуда выкатился и упал на пол серебряный доллар.

Мгновение я немо глядела на него, потом слезла со стула и подобрала. Все монеты, кроме той, что я носила на цепочке, я отдала после смерти Патрика Джоан, ведь это ее семейная традиция. Откуда же взялся этот? Не важно: серебряные доллары приносят удачу, и этот, упавший практически с неба, для меня – добрый знак: я все делаю правильно.

Последние сомнения в том, что это знак, рассеялись в следующую минуту: зазвонил телефон. Я спрятала доллар в карман и побежала на кухню. Телефон заливался, на экране высветился номер Эндрю.

– Прости меня, пожалуйста, – заговорил он, не дав мне даже поздороваться. Словно он долго готовил эту речь и спешил отбарабанить ее до конца. – Я подумал: ты была права. Я реагировал автоматически, потому что это типичная ситуация, но ты же вовсе не типичный случай, верно? Я тебе верю, раз ты говоришь, что ты готова, значит, так и есть. Ты будешь хорошей матерью для Элли – или для другого ребенка, как получится.

– Правда? – прошептала я, чувствуя, как трепещет сердце. И, сунув руку в карман, нащупала свой счастливый доллар.