Жизнь, которую я изменю. Книга 2: Начало нового мира (СИ)

— О, так в Конохе есть горячие термальные источники? — оживился Хаку. — Совмещённые?

— По некоторым числам месяца для шиноби делают совмещённые дни, а в остальное время перекрывают для гражданских, — пояснил Теучи-сан. — Сегодня, кажется, раздельный день. Мужчины и женщины моются и принимают ванны раздельно.

— А где это? — спросила Темари. Она никогда не была на подобных источниках, и, возможно, красноволосый пацан был прав, предлагая ей так отдохнуть и расслабиться.

— В паре кварталов отсюда, — ответил Агара. — Могу показать.

— Мне тоже интересно, — сказал Хаку. — Можно с вами? Я потом позову туда своих… товарищей.

— Не боишься их окончательно разочаровать? — усмехнулась Темари, намекая на их предыдущий разговор.

— Нет, — пожал плечами Хаку. — Возможно, им будет полезно… Убедиться.

Они подождали, пока Агара доест, и пошли за ним следом. Темари смотрела на уверенную и лёгкую походку Агары и почему-то видела спину совсем другого ребёнка. Словно на реальность накладывался мираж. Ей нестерпимо захотелось заглянуть под хатимаки, чтобы убедиться, что иероглифа «любовь», который стал украшать лоб её брата после смерти дяди Яшамару, нет.

Горячие источники действительно оказались совсем недалеко от «Ичираку-рамена». А вход стоил всего двадцать рьё.

— Спасибо, Агара-кун, — сказал Хаку.

— Пока, — махнул ему рукой на прощание тот, наблюдая, как парень из Скрытого Тумана исчезает в шуншине.

— Благодарю, — тихо пробормотала Темари, ощутив какую-то неловкость от пристально смотрящих на неё зелёных глаз. Сорвать хатимаки хотелось невероятно, но это могут расценить, как нападение.

— С днём рождения, Темари-чан, — хмыкнул, словно прочёл её мысли, Агара и, резко развернувшись, ушёл куда-то вниз по улице.

— Это же не может быть мой брат? — прошептала Темари одними губами.

Над этим стоило всерьёз поразмыслить, решила она. А ещё желательно узнать как можно больше про этого… Агару.

========== Часть 2. Глава 18. Кукольное представление ==========

Яркое слепящее солнце отражалось в мириадах песчинок. Раскалённый воздух выводил причудливые миражи, зачастую обманывая тех глупцов или смельчаков, которые решили пересечь бесконечную череду барханов, чей облик менялся почти ежедневно. Редкие порывы сухого ветра, внезапно налетающие бури, степенное скольжение песчинок по дюнам — так неспешно, но неотвратимо создавались новые пейзажи и формы. Вечное Искусство — одновременно монументальное и постоянное, но неуловимо меняющееся.

Сасори вздохнул от внезапно пришедшей в голову мысли и снова посмотрел на плавящийся горизонт.

Человек Пустыни должен быть таким же, как и Природа, его породившая: у его тела были такие же густые ресницы, как у многих поколений шиноби деревни Скрытой в Песках, — это позволяло почти не щуриться и прекрасно видеть малейшие изменения на холсте широко распростёртой Великой Пустыни.

Ловушка почти захлопнулась. Он уже заметил тёмные точки делегации, во главе которой был Четвёртый Кадзекаге. Раса-одзи-сан вместе с телохранителями направлялся в Коноху на саммит глав скрытых деревень.

Прошло двадцать восемь дней с того момента, как Сасори очнулся рядом с трупом воскресившей его старухи — бабушки Чиё. Сасори с лёгкостью восстановил свою форму, вспомнил все свои техники, словно и не был в Чистом Мире так непозволительно долго. Но вот память… В памяти оставалось множество затёртых кусков, а то, что он помнил, как будто происходило вовсе не с ним. Как будто Сасори смотрел фильм с чьей-то жизнью. Конечно, во многих ситуациях он был согласен с тем Сасори из прошлого — человеком-куклой, но то ли людская природа такая капризная, то ли тело слишком молодое и наивное, — какие-то вещи он совсем не понимал. Впрочем, в официальной смерти было и множество плюсов. Он был свободен и волен делать всё, что душе угодно. И вот тут начались некоторые сюрпризы…

Странная субстанция — душа, которая около десятилетия была заключена в небольшом контейнере, по всей видимости, развернулась во всю ширину приобретённого молодого тела. Хотелось всего и сразу. Но больше всего Сасори желал доподлинно узнать, что же случилось в те дни, когда он убил Третьего Кадзекаге, и причины своего поступка, из-за которого ему пришлось покинуть свою любимую деревню и единственного родного человека, который у него был. Сасори хотел понять себя и уже из этого решать, что делать и по какому пути следовать дальше.

Пустыня тем и хороша, что в ней нет чётких дорог, и только тебе решать, в каком направлении двигаться, чтобы дойти до цели.

*