Жизнь, которую мы потеряли

– И что она о нем пишет? – заинтересовался я.

Лайла пометила некоторые страницы желтыми стикерами. Она открыла первую заложенную страницу с записью от 15 июня:

15 июня. Я тренировалась на заднем дворе и увидела Мерзкого Карла, который следил за мной из своего окна. Извращенец поганый.

– Как и говорил прокурор, – прокомментировала Лайла, переходя к следующей закладке. – «Он снова за мной подглядывает. Он пялился на меня, когда я делала упражнения». – Перелистав дневник Лайла, нашла следующую закладку. – Вот тут.

8 сент. Мерзкий Карл снова пялился на меня из окна. Он был без рубашки. Уверена, штанов на нем тоже не было.

Лайла вопросительно посмотрела на меня.

Я пожал плечами.

– Понимаю, почему прокурору так понравился этот дневник. – Похоже, Лайла ждала от меня более эмоциональной реакции, но я только спросил: – А что еще ты нашла?

– В августе все было тихо-мирно. А когда начались занятия в школе, она встретила того парня, Эндрю Фишера, на уроке машинописи. Она пишет о своих планах уговорить Энди пригласить ее на школьный бал. Что он и сделал. Затем, ближе к середине сентября, записи становятся все более мрачными. Прочти вот эту.

19 сентября. Припарковалась в переулке вместе с Энди. И когда дело дошло до самого интересного, Мерзкий Карл подошел к машине и заглянул в окно, совсем как Ларч из «Семейки Аддамс» или типа того. Мне хотелось умереть.

– Ну да, все как и говорил прокурор, – заметил я. – Карл застукал их, когда они обжимались в машине.

– Но спустя два дня она начинает писать о том, что с ней происходит нечто очень плохое, но записи зашифрованы.

– Зашифрованы?

– Да. Несколько абзацев написаны с использованием шифра подстановки. Ну ты понимаешь, с использованием цифр вместо букв. – Лайла вытащила из папки стопку страниц из дневника; зашифрованные записи были отмечены зелеными стикерами. – Вот, посмотри.

21 сентября. Сегодня ужасный день. 3,29,20,4,12,16,3,14,11,27,7,4,15,10,7. У меня крыша едет. Все очень, очень плохо.

– Что это значит? – удивился я.

– Я ведь сказала, что это шифр. Может, таким образом Кристал пыталась обезопасить себя. Чтобы приемный отец не отправил ее в частную школу в том случае, если бы нашел дневник.

– Да, но это шифр четырнадцатилетней девочки, – сказал я. – А ты не пробовала подставить вместо цифр буквы?

– То есть ты имеешь в виду: если «А» равно одному, то «Б» равно двум, так? – Лайла закатила глаза и вытащила блокнот, где уже подобрала к цифрам соответствующие буквы. – Я попробовала прямой алфавитный порядок. Я попробовала обратный порядок. Я пробовала двигать буквы, чтобы «А» начиналась с цифры 2, потом с 3 и так далее. Я попыталась сопоставить самую часто встречающуюся цифру с буквой «Е» или «Т», потому что это наиболее употребляемые буквы алфавита. Я искала в ее дневнике ключ к расшифровке. Пусто. Сплошная тарабарщина.

– А Интернет ты не пробовала? Мне казалось, там есть сайты, которые взламывают коды.

– Об этом я тоже подумала, – сказала Лайла. – Кристал не оставляла пробелов между словами. Просто ряд цифр. Нет, ничего похожего я в Интернете не нашла. Существует восемь миллиардов возможных комбинаций букв и цифр.

– Восемь миллиардов? – удивился я. – Блин!

– Вот именно. Возможно, она где-то спрятала ключ или запомнила шаблон соответствия определенной буквы конкретному числу. А иначе я просто не представляю, что там еще может быть. – Лайла разложила странички на столе. – Здесь только семь зашифрованных записей, причем последняя сделана в день убийства. Я выписала их отдельно. – Лайла положила лист со своими записями на страницы дневника.

21 сентября. Сегодня ужасный день. 3,29,20,4,12,16,3,14,11,27,7,4,15,10,7. У меня крыша едет. Все очень, очень плохо.

28 сентября. 30,30,2,3,14,22,29,19,20,4,7,4,15,10,7. Если я не сделаю того, что он хочет, он всем расскажет. Он разрушит мою жизнь.

30 сентября. 31,4,27,30,13,4,15,7,19,14,29,20,16,13,16,10,4,11. Я его ненавижу. Меня тошнит.