Жизнь Ленина

Совнаркома и выступал на проводах первых эшелонов «социалистической армии» на фронт. По возвращении с собрания, подвергается нападению: в его автомобиль стреляют, но он остается невредим. На этой же неделе он подготовляет политическую почву для разгона Учредительного собрания и пишет декрет «О роспуске Учредительного собрания». По прямому проводу он разговаривает с Троцким, ведущим переговоры в Бресте. 26 января он телеграфирует Орджоникидзе: «Между Орлом и Курском образовался затор, мешающий движению поездов с углем и хлебом. Всякая остановка грозит голодом и остановкой промышленности. Подозреваем саботаж железнодорожников на этом месте… Настоятельно просим принять самые беспощадные революционные меры. Просим послать отряд абсолютно надежных людей… Сажайте на паровозы по нескольку матросов или красногвардейцев. Помните, что от вас зависит спасти Питер от голода. Ленин»^{444}.

Четыре дня спустя Ленин телеграфирует в Харьков наркому Антонову-Овсеенко: «Приветствую присоединение казаков, делегаты от коих уже здесь… относительно земельного вопроса на Дону советую иметь в виду текст принятой позавчера на съезде Советов резолюции о федерации Советских республик»^{445}. Ленин намекал на то, что если казаки станут на сторону Советов, им будет предоставлена автономия и право проводить земельную реформу по-своему.

В феврале Ленин продолжает жонглировать этими шарами и подбрасывать в воздух новые. Он советует наркомвоенмору Н. И. Подвойскому проследить за тем, чтобы посылаемые по железной дороге бумажные деньги шли по назначению… Разрешает заместителям наркомов присутствовать на заседаниях Совнаркома и голосовать вместо наркомов, если у них есть соответствующее назначение… Телеграмма главнокомандующему М. А. Муравьеву в Киеве от 14 февраля 1918 г.: «Если не будет иного распоряжения от Антонова, действуйте как можно энергичнее на Румынском фронте по соглашению с Раковским и его комиссией». Ленин стремился предотвратить отдачу несогласованных приказов и ее последствия — соперничество и зависть. Муравьев пытался защитить Бессарабию от румын. Это ему не удалось. К тому же германские войска вскоре заняли Украину, свергли тамошние Советы и прогнали красные отряды. Антонов расположил свои войска на юго-востоке. 23 февраля Ленин телеграфировал Антонову: «Сегодня же во что бы то ни стало взять Ростов»^{446}. После декларации Троцкого «Ни мира, ни войны» германские войска продвинулись и в Западную Россию. В ответ на запрос председателя совета города Дрисса о том, как поступать в случае приближения немцев к городу, Ленин послал следующую телеграмму: «Оказывайте сопротивление, где это возможно. Вывозите все ценное и продукты. Остальное все уничтожайте. Не оставляйте врагу ничего. Разбирайте пути — две версты на каждые десять. Взрывайте мосты»^{447}. Между сессиями Совнаркома текущими делами должен был ведать исполнительный комитет. Его членами Ленин назначил Троцкого, Сталина, самого себя и левых эсеров Карелина и Прошьяна.

В течение того же месяца Ленин вел напряженную борьбу против левых коммунистов и левых эсеров, за заключение мира в Бресте. Казалось бы, что Ленин должен быть целиком загружен партийными конференциями, советскими конференциями, спорами с оппозицией, журналистской деятельностью в «Правде», чтением отчетов о Брестских переговорах и составлением инструкций Троцкому. Но он находит время делать выписки из «Истории Западной Европы» Н. Кареева и «Истории войн Наполеона Первого с Германией» в поддержку своего утверждения, что история не оканчивается подписанием мира «под штыками» завоевателей. Каждому завоевателю приходит конец. Об этом он убедительно говорит 20 февраля, выступая перед латышскими стрелками, составлявшими тогда ядро советских вооруженных сил, в связи с заявлением латышских стрелков о том, что они против мира и будут вести партизанскую войну^{448}. Они знали, что их Латвия будет жертвой мирного договора.

Антонов взял Ростов. 28 февраля Ленин телеграфировал ему: «Наш горячий привет всем беззаветным

борцам за социализм, привет революционному казачеству. Помня о том, такую важную роль играют казаки в стратегии белых генералов, Ленин опять — он любит повторять — наказывает Антонову: пусть съезд Советов всей Донской области «сам выработает свой аграрный законопроект и представит на утверждение Совнаркома. Будет лучше. Против автономии Донской области ничего не имею»^{449}.