Жизнь Ленина

12 декабря 1922 года Ленин в последний раз работал у себя в кабинете. 13 декабря прозвучал второй звонок, и он подчинился требованию врачей, настаивавших, чтобы он отошел от активной государственной деятельности и переехал в Горки для длительного отдыха. Но руля Ленин не передал никому. Он все еще собирался в конце месяца выступить на съезде Советов. Он все еще намеревался сам сформулировать решения по таким важным вопросам, как вопрос о роли национальностей в будущем СССР. Поэтому он отверг предложение Рыкова о том, чтобы личный прием его происходил по отбору заместителей или секретаря ЦК. Он хотел «полной свободы, неограниченности и даже расширения приемов» и так и сообщил своим заместителям в письме, продиктованном в полдень 13 декабря, после ухода врачей. Относительно других вопросов Ленин дал свое согласие, но не на три месяца, как хотели заместители, «а впредь до моего возвращения к работе, если оно состоится ранее чем через три месяца»^{1072}.

Он продиктовал также письмо в ЦК, в котором протестовал против решения Политбюро о предоставлении профессору Рожкову права жительства в Москве (Ленин никогда не оставлял дела, пока не доводил его до благополучного завершения), и другое письмо, М. И. Фрумкину, о монополии внешней торговли.

«В 12 часов 30 минут дня к Владимиру Ильичу пришел И. В. Сталин, с которым Владимир Ильич беседовал до 2 часов 35 минут»^{1073}.

Об этом длинном разговоре не известно ничего. Наверное, речь шла о национальном вопросе и монополии внешней торговли. После ухода Сталина, Ленин продиктовал письмо для него, посвященное последнему вопросу. На другой день в 2 часа 25 минут дня Ленин передал записку В. А. Аванесову, бывшему заместителю наркома Рабкрина, ставшему заместителем наркома внешней торговли, для посылки ему вместе с письмом о внешней торговле: «Посылаю свое письмо. Верните к 7 часам. Обдумайте получше, что добавить, что убавить. Как поставить борьбу»^{1074}. Письмо о внешней торговле было передано Сталину 15 декабря.

13 декабря, составив письмо к Сталину, Ленин написал записку Троцкому: «…я бы очень просил Вас взять на себя на предстоящем пленуме защиту нашей общей точки зрения о безусловной необходимости сохранения и укрепления монополии… предыдущий пленум принял в этом отношении решение, идущее целиком вразрез с монополией внешней торговли»^{1075}.

Сталин и Троцкий придерживались противоположных взглядов на необходимость монополии внешней торговли. На пленуме ЦК 6 октября Сталин провел резолюцию, которую Ленин счел нарушением этой монополии. 13 октября он подверг позицию Сталина критике в письме, адресованном Сталину, но предназначенном для всего ЦК. Резолюция, писал он, временно разрешает «ввоз и вывоз по отдельным категориям товаров или в применении к отдельным границам»- Критические замечания Ленина приняли вполне конкретную форму: «Для ввоза и вывоза открываются закупочные конторы. Владелец конторы вправе покупать и продавать лишь особо указанные товары. Где же контроль? Где же средства контроля? Лен стоит в России 4 рубля с полтиной, в Англии 14 рублей… Какая сила удержит крестьян и торговцев от выгоднейшей сделки? Покрывать Россию еще сетью надзирателей? Ловить соседа закупочной конторы и доказывать, что его лен запродан для тайного вывоза?.. Не успев испытать режима монополии, который только начинает нам давать миллионы (и будет давать десятки миллионов и больше), мы вводим полный хаос».

Монополия, как указывал Ленин, позволяла советскому правительству платить низкую цену за сельскохозяйственную продукцию и получать большую прибыль, перепродавая ее на мировом рынке. «Вопрос был внесен в пленум наспех, — жаловался Ленин в письме от 13 октября. — Ничего подобного серьезной дискуссии не было… Я крайне жалею, что болезнь помешала мне быть в этот день на заседании… Никакая «законность» в деревенской России по подобному вопросу абсолютно невозможна».

В постскриптуме Ленин прибавил, что слышал от Сталина о плане «предположительного открытия на время портов Питерского и Новороссийского». Это, предостерегал Ленин, усилит контрабанду. «С Внешторгом мы начали рассчитывать на золотой приток. Другого расчета я не вижу, кроме разве винной монополии, но здесь… серьезнейшие моральные соображения…^{1076} (Винная монополия была введена после смерти Ленина.)

Приближался декабрьский пленум. Поэтому Ленин вел долгую беседу со Сталиным 13 декабря и в тот же день написал письмо Троцкому, прося его встать на защиту монополии внешней торговли. Ленин не только боялся потерять «золотой приток». Он боялся, чторусский мужик может заключить союз с иностранными дельцами. В отличие от Сталина, он стремился к укреплению монополии.