Жизнь Ленина. Том 1

«Заранее провозглашать отмирание государства будет нарушением исторической перспективы»,— предупреждал Ленин. Тем не менее, он сослался на свою книгу «Государство и революция», где заранее говорилось, что государство начнет отмирать немедленно после захвата власти пролетариатом. Власть в России была захвачена ровно за 4 месяца до съезда. Отмирания государства не замечалось. Из-за этого несоответствия между дореволюционной фантазией и послереволюционными фактами Ленин запутался в противоречиях. «Государство есть аппарат для подавления,— сказал Ленин съезду.— Надо подавлять эксплуататоров, но их подавлять нельзя полицией, их может подавлять только сама масса...» Однако именно Ленин, а не массы отдали приказ ЧК арестовать правление уральских заводов и конфисковать их имущество. Именно Совнарком, под руководством Ленина, угрожал капиталистам принудительными работами; армия и полиция, а не массы приводили эту угрозу в исполнение. Ленин ставил неисполнимую задачу: создание охватывающего всю страну «общественного счетоводства, учета и контроля, проведенного самим населением, лежащего в основе дальнейших шагов социализма». Это требование было в согласии с его трактатом о государстве, но не имело никакой связи с тогдашней (или теперешней) советской практикой. Тем не менее,

Ленин пишет что «Советская власть есть новый тип государства, форма диктатуры пролетариата, что демократии мы поставили иные задачи...» А в «Государстве и революции» Ленин утверждал, что демократического государства не может быть. Эта «демократическая диктатура» провела «закон о социализации земли», но «мы будем справедливо делить землю, с точки зрения преимущественно мелкого хозяйства». Капиталистические хозяйства на социалистической почве. Очевидно сознавая противоречивость своих доводов, Ленин сказал в заключение: «Может быть, мы делаем ошибки, но мы надеемся, что пролетариат Запада их исправит. И мы обращаемся к европейскому пролетариату с просьбой помочь нам в нашей работе».

От Тома Пэйна до Прудона (1809—1865), от Бакунина до Карла Маркса, Энгельса и Ленина,— всех революционеров отличала ненависть к государству. Боялись государства и либеральные реформисты, утверждая, что государство управляет тем лучше, чем меньше оно управляет. Ибо чем больше власти принадлежит государству, тем больше оно угнетает слабых и служит сильным. Там, где это особенно заметно, в России и в Испании, у анархистов, сторонников безго-сударственного равенства и личной свободы, нашлось особенно много сторонников. Марксизм родился с этой анархической чертой. Но Маркс не заметил, что пороки британского капитализма вытекали из политической системы, в которой правительству принадлежало меньше всего власти. Если бы он остался жив, он увидел бы увеличение правительственной власти, принесшее пользу низшим классам. Ни Маркс, ни Ленин не могли себе представить государства, которое было бы орудием общества, а не одного класса. Чтобы уничтожить классовое государство, Ленин собирался уничтожить классы. Вместо этого он занял исключительное место в истории как архитектор одноклассового государства, ставшего угнетателем всех классов. Сторонник крайних мер в стране крайностей — климатических, имущественных, культурных и государственнополитических,— Ленин ненавидел экстремистское государство. Но именно такое государство он создал.

VII съезд исполнил требования Ленина. Мирный договор был одобрен, в новую программу партии вошли идеи его последних книг — «Империализма» и «Государства и революции». Он продолжал борьбу за мирный договор, против бюрократической «дезорганизации» и экономического банкротства. 28 марта 1918 г. он продиктовал набросок статьи об очередных задачах Советской власти, в которой подчеркивал необходимость практичности и повышения производительности труда. Для этого требовалось привлечь на службу государства «руководителей-специалистов, хотя бы из буржуазной интеллигенции». Это не означало отхода от принципов социализма, утверждал Ленин. Наоборот, буржуазные специалисты могли помочь революции¹. Между тем, финансовое положение становилось катастрофическим. Был представлен план восстановления платежеспособности. По поводу этого плана Ленин 18 апреля заметил: «...даже самый лучший план в настоящее время в области финансовой...— сейчас невозможно выполнить, потому что фактически у нас не организован тот аппарат, который выполнит этот финансовый план... Советы, которые являются властью на местах, в настоящее время не связаны между собою... они оторваны от центральной власти...» У советов нет власти, чтобы исправить свое финансовое положение, «фактически власть находится в руках отдельных групп, которые часто враждуют с Советами, не подчиняются Советам и в распоряжении которых к несчастью находится определенная штыковая сила»^{430 431}. Эти группы сами проводят налоговое обложение. Государство разлагалось, отмирало. Ленин жаловался.