Жизнь Людовика XIV

«В то время, пока я жестоко скучал, вздумалось мне повеселить вас, послав вам описание королевы, которую я теперь сопровождаю. Она невелика ростом, но толстая и жирная; руки ее красивы, кисть сложена хорошо, но она более мужская, нежели женская, а плечи высоки. Впрочем, недостатки фигуры она успешно скрывает странным покроем своей одежды, а поступь и телодвижения королевы таковы, что можно биться об заклад, что перед вами отнюдь не женщина. Лицо большое, но без недостатков, черты женственны, хотя и резковаты, нос орлиный, рот довольно большой и некрасивый, зубы порядочные, глаза выразительные и исполненные огня; цвет лица, несмотря на следы оспы, довольно живой, а очерк лица правильный, но прическа престранная. Это мужской парик, весьма тяжелый, на лбу высокий, на боках густой, книзу редкий; верхняя часть головы покрыта волосяной сеткой, а задняя представляет собой нечто вроде женской прически; иногда королева носит шляпу. Платье ее, стянутое сзади складками, похоже на наши камзолы, поскольку сорочка выходит по кругу из-под юбки, которая обычно худо подвязана и слишком коротка. Королева всегда напудрена и напомажена и никогда не носит перчаток, обувается как мужчина, голос и движения мужеподобны, очень любит изображать амазонку. Королева имеет по крайней мере столько же величия и гордости, сколько мог иметь ее отец Густав Великий, а впрочем, очень вежлива и ласкова, говорит на восьми языках, и на французском так, будто родилась в Париже. Она знает больше, чем вся наша Академия вместе с Сорбонной; удивительно знает живопись, как и все другие художества, а с интригами нашего двора знакома не хуже меня. Одним словом, эта королева во всех отношениях — особа необыкновенная. Я провожаю ее ко двору по парижской дороге, так что вскоре все смогут сами судить о ней. Кажется, я ничего не забыл в ее описании, кроме того, разве, что иногда она носит шпагу с колетом из буйволовой кожи, что парик ее темный, а на шее шарф».

Все, что герцог де Гиз сообщил о королеве Христине, соответствовало действительности во всех отношениях, в том числе и ее знание французского двора. Едва герцог объявил свое имя, как Христина, смеясь, спросила его о г-же Боссю, аббатисе Бове и м-ль де Пон, а когда Коменж назвал себя, она осведомилась о добряке Гито, его дяде, и выразила желание увидеть Гито сердитым, поскольку это было бы одним из самых забавных зрелищ из тех, что могли ожидать ее при французском дворе. Это описание, опередившее знаменитую путешественницу на несколько дней, много увеличило общее любопытство. 8 сентября 1656 года, после остановки в Эссоне, чтобы посмотреть балет, комедию и фейерверк, Христина въехала в Париж, сопровождаемая вооруженными гражданами, которые с почетом встретили ее за воротами и провожали, начиная от Конфлана, где она ночевала, до Лувра, где она должна была остановиться. Толпа любопытных была так густа, что въехав в Париж около 2 часов, Христина приехала в Лувр только в 9 часов вечера. Ее поместили в том отделении дворца, где стены были украшены «сципионовскими» обоями и находилась великолепная атласная постель, которую кардинал Ришелье подарил перед своей смертью покойному королю. Христину встретил принц Конти и преподнес салфетку, которую она приняла, рассыпавшись в комплиментах.

Королева Христина умела быть очаровательной, если хотела понравиться. Платье ее, столь странное в описании, не вызывало при непосредственном рассмотрении особого удивления, по крайней мере к нему легко можно было привыкнуть. Лицо ее казалось довольно красивым, и все удивлялись ее познаниям, живости ума и знанию подробностей французской жизни. Она знала не только гербы и родословные знатных фамилий, но также подробности интриг и волокитств, как и имена любителей живописи и музыки. При встрече с маркизом Сурдисом Христина назвала ему все картины, находившиеся в его кабинете, привлекая внимание французов к сокровищам, которыми они обладали. В капелле Сен-Шапель она пожелала увидеть драгоценный агат, однако несколько ошиблась, поскольку этот камень в конце царствования Луи XIII был перенесен в Сен-Дени.

Пробыв несколько дней в Париже, Христина отправилась с визитом к королю и королеве в Компьен. Мазарини выехал навстречу в Шантийи, а через два часа король и герцог Анжуйский приехали туда как частные лица. Мазарини представил августейших гостей Христине, говоря, что эти молодые люди принадлежат к знатнейшим фамилиям Франции.

— Очень верю, — ответила Христина, — они родились, чтобы носить короны! — Она узнала их по портретам, которые видела в Лувре.

На другой день Анна Австрийская в сопровождении короля и свиты приехала принять путешественницу в Фаржо, в доме, принадлежавшем маршалу ла Мотт-Худанкуру и находившемся в трех лье от Компьена; в честь Христины был дан обед.