Жизнь Льва Шествоа (По переписке и воспоминаниям современиков) том 1

Рецензией «Русских Ведомостей» я не огорчился. Я знал, что книга будет недружелюбно принята, и теперь, когда мои предвидения оправдались, только сообщил тебе об этом. Между прочим, «Апофеоз беспочвенности» не имел успеха даже у тех, которые справедливо относились к моим предыдущим работам, никто из моих знакомых, которым я разослал книгу, не ответили мне ни словом. Но стороной я узнал, что все недовольны: и Левин, и Лурье, например. Даже Бердяев, как ты увидишь или уже увидела из его статьи в «Вопросах Жизни» [март 1905], недоволен. Правда, он мне признался, что прочел книгу наскоро, так как она ему была некстати: у него уже сложилась в голове статья по прежним моим работам, а «Ап. б.» немного расстраивал готовый план. Но все же впечатление было не в мою пользу. Володя сказал мне, что ты тоже «не понимаешь». Так вот тебе совет: прочти статью о Чехове[46]— в ней связнее и проще передано содержание «Ап. б.». Правда, связность и упрощение обрезывает материал, но зато дает некоторую нить. Мне кажется, что после статьи о Чехове «Ап. бесп.» будет понятнее. (Фане, [Киев, 14.04.1905]).

В томже письме к сестре Фане Шестов говорит о Булгакове и Бердяеве. Он пишет:

Булгаков, действительно, человек искренний — и умеет хорошо писать. А что он о страданиях распространяется — так иначе ему нельзя. Он думает или, по крайней мере, хочет думать — что страдания не страшны, не должны быть страшными для верующего человека. Ведь в этом главное преимущество веры — что она может ничего не бояться. Отними это убеждение — и ничего не останется. Иной, конечно, вопрос, насколько он прав в своей вере, но раз допустить правоту и веру, уже нельзя ни на чем останавливаться. Ведь вот Толстой то же самое проповедует. В Евангелии сказано: ищите прежде всего Царства Божия и правды Его, все остальное вам приложится. И еще: претерпевший до конца спасется. Как ни толкуй эти слова, а смысл их в том, что мирских страданий бояться не следует. Правда, Булгаков, как и все другие, не умеет последовательно провести эти заповеди. Но ведь люди на то и люди, чтобы ничего до конца не доводить. Бердяев уже в другом роде человек. Он любит теоретическую философию и хочет логическим, разумным путем фиксировать иррациональность. Это ты увидишь из его статьи обо мне и в особенности из его возражений. Он признает онтологические и моральные доказательства бессмертия души, и даже полагает, что всякий их обязан признать. Но все же это ему не мешает быть очень чутким человеком и не уходить в отвлеченности. Только его статьи нужно всегда читать по два или три раза: иначе они непонятны, так как он не боится противоречий и больше хлопочет о том, чтобы высказаться, чем о том, чтобы придать своим мыслям логическое единство. (Фане, [Киев, 14.04.1905]).

Глава V Статьи в журналах (о Достоевском3 о Бердяеве и др., 1906, 1907)

— «Начала и концы» (1909).

— Статьи Иванова- Разумника и др. о творчестве Шестова.

— «Башня» Вячеслава Иванова.

— Посещение Толстого в Ясной Поляне (март 1910).

Лето 1905 г. Шестов провел в Швейцарии. На обратном пути в Киев заехал в Висбаден (14.09.1905) повидать родителей, которые из-за болезни отца окончательно покинули Киев и поселились в Германии (Берлин, Висбаден и другие города), вероятно, с лета 1905 г. После их отъезда, а может быть и раньше, Шестову пришлось некоторое время исполнять роль управляющего в деле отца. От этой обязанности ему удалось освободиться летом или осенью 1906 г. (см. письмо Шестова к Софье Гр., апрель 1906, и письмо к Герману 20.10.1906). После этого он прожил в Киеве еще две зимы (1906/1097 и 1907/1908). Он уже имел больше свободного времени и мог заниматься. Семейное дело сильно разрослось, и было решено его реорганизовать в акционерное общество. Весной 1907 г. Шестов начал хлопоты, и 11.04.1908 устав был высочайше утвержден (см. приложение). Дело получило название «Товарищество мануфактур Исаак Шварцман» (раньше оно называлось «Мануфактурные склады Исаак Шварцман»). Шестов и его родители были выбраны директорами правления. Фактически родители от дела отошли, и руководство принадлежало Шестову. Организация «Товарищества» принесла Шестову

много хлопот. В архиве Шестова сохранилось 26 писем к родителям, в которых он описывает ход переговоров. За это время Шестов несколько раз ездил в Москву, чтобы увидеться с Фрейманом, который вел дело по созданию акционерного общества.