Жизнь мага. Алистер Кроули

В течение следующих дней Кроули и Нойбург встречались несколько раз, а 1 марта отправились на студенческую дискуссию, в которой Кроули принял участие. Кроули обнаружил, что молодой человек неряшлив, равнодушен к своему внешнему виду, несколько грязен по причине нерегулярного мытья, что у него плохо пахнет изо рта, а также что он нервный, легко возбудимый, начитанный, остроумный и добродушный. Кроме того, он оказался агностиком, вегетарианцем и мистиком. У него были ярко выраженные еврейские черты: большая голова, тёмно-русые волосы, тёмные, слегка прикрытые глаза и очень толстые губы, которые, как писал Кроули, были «в три раза больше, чем им бы следовало быть, и эти губы, как будто сотворенные в последний момент, впопыхах, разражались самым необыкновенным смехом, какой мне когда-либо доводилось видеть». Этот приводящий в замешательство, почти грубый смех был описан Джин Овертон Фуллер, другом и биографом Нойбурга, как «не имеющее вариаций гоготанье на одной и той же высокой ноте».

Однако Кроули увидел в Нойбурге что-то ещё. Молодой человек был одарён магическими способностями и восприимчив к оккультным наукам. Покинув Кембридж 3 мая, Кроули коротко записал в дневнике: «Вернулся в город — так закончилось моё Первое Миссионерское Путешествие». Он нашёл нового подававшего надежды ученика.

Одно связанное с Нойбургом обстоятельство приводило Кроули в восторг. Его новый друг уже обладал некоторым опытом ясновидения и занятий спиритизмом.

Каким бы наивным ни был Нойбург, какую бы потрёпанную одежду он ни носил, но он был уже заинтересован магией, и вскоре Кроули уже знал, что в лице Нойбурга он имеет не только преданного последователя, но человека, которого он может ввести в свою религию и который примет его в качестве своего наставника. Притом не только в смысле учительства.

Что же касается Нойбурга, то он был заворожён эзотерическими вопросами, страстно желал учиться и знал всё о Тайных Учителях и наставниках. И вот в лице Кроули он встретил одного из них во плоти, причём такого, который был готов взять его в ученики. Кроули воплощал собой всё, о чём тайно мечтал Нойбург. Это был и мудрец, и гуру, и святой наставник, за которым он, скромный студент, мог последовать. Почти не вызывает сомнений тот факт, что за эти несколько мартовских дней Нойбург влюбился в Кроули, как в мага и как в человека одновременно.

В 1935 году Нойбург рассказывал Джин Овертон Фуллер о том, каким ему виделся Кроули в первые дни их знакомства. В биографии Нойбурга она писала: «Он простыми словами описывал мне Кроули таким, каким видел его в юности: его внешность, его походка и манера держать себя, величественная и имевшая в себе что-то, львиное, черты его лица, его широкий лоб. "Я подумал, что он дворянин, — говорил Нойбург, — я полагаю, вы подумали бы то же самое"». И в самом деле, Кроули был привлекательной фигурой. На людях он рисовался и сразу производил впечатление. В процессе работы над биографией Нойбурга Джин Овертон Фуллер разговаривала с Джеральдом Келли, который сказал: «В первое время нашего общения с ним [Кроули] он производил впечатление чрезвычайно приятного человека», добавляя, что Кроули был общительным, образованным, весёлым и физически сильным, уравновесив, однако, свою похвалу таким замечанием: «Он не был джентльменом. В нём было что-то вульгарное. Тем не менее, — добавлял Келли, — он был отличным компаньоном в любом деле».

Так же, как в случае с Танкервилем, Кроули начал занятия с Нойбургом стого, что дал ему свой обширный список литературы, к некоторому разочарованию Нойбурга, уже достаточно начитанного для своего уровня. Однако этот новый, в высшей степени разносторонний список открыл Нойбургу то, что лежало за пределами его университетских занятий. Тому же способствовали его беседы с Кроули, происходившие во время совместного курения марихуаны или гашиша.

В Кембридже Нойбург был активным членом Кембриджской университетской ассоциации свободомыслящих, а также студенческого кружка под названием Общество Пана, куда Кроули несколько раз приглашали читать доклады о мистицизме, причём собрания проходили прямо в студенческих комнатах. Всё было бы хорошо, если бы Кембриджский христианский союз, куда входили студенты всех колледжей, не почуял недоброго и не поднял шум, обратившись с жалобой в Тринити-колледж, который закончил Кроули и где в то время числился Нойбург. Анонимное письмо, пришедшее в колледж и посланное, более чем вероятно, одним из членов Союза, обвиняло Кроули в содомии. Декан колледжа преподобный Парри дал привратникам указание не пускать Кроули на территорию колледжа.