Жизнь мальчишки

Проехав около шести миль, он остановился у ветхого фермерского домика, во дворе которого были свалены прогнивший диван, сломанная машина для отжимания белья и целая гора дырявых автомобильных покрышек и ржавых радиаторов. Насколько я мог оценить, мы уже пересекли воображаемую линию, проходящую между Зефиром и Догпэтчем, и уже несколько миль ехали по Табачной дороге.

Судя по всему, дедушка Джейберд был не единственным корешем Джерома Клэйпула: у его дома уже стояло четыре машины.

— Выходи, Кори, — сказал мне дедушка Джейберд. — Мы всего на пару минут.

Не успели мы подняться на крыльцо, а я уже учуял запах дешевых сигар. Дедушка Джейберд постучал в дверь: тук-тук, тук-тук-тук.

— Кто там? — осторожно осведомились изнутри.

— Кровь и потроха, — отозвался дед.

Я испуганно посмотрел на него, решив, что он лишился и тех крох разума, которые еще имел. Дверь приоткрылась, отчаянно скрипя петлями, и появилось вытянутое морщинистое лицо с темными глазами. Эти глаза остановились на мне.

— А это кто такой?

— Мой внук, — ответил дедушка Джейберд и положил руку мне на плечо. — Его зовут Кори.

— Господи, Джей! — сердито заорал человек. — Какого хрена ты приволок сюда мальчишку?

— Все в порядке. Он не станет болтать. Ты ведь не станешь болтать, Кори?

Рука деда стиснула мое плечо.

Я совершенно не понимал, что происходит, но ясно было одно: эта ферма определенно не относилась к числу мест, посещение которых обрадовало бы бабушку Сару. Почему-то я вспомнил дом мисс Грейс на другой стороне озера Саксон и девушку по имени Лэйни, которая показала мне свой розовый язык.

— Нет, сэр, я не буду болтать, — ответил я.

Дедушкина хватка ослабла. Его тайна, в чем бы она ни заключалась, будет сохранена.

— Бодину это не понравится, — предупредил человек, стоявший в двери.

— Послушай, Джером, если Бодину станет невмоготу, он может засунуть свою башку себе в задницу, потому что мне на него наплевать. Так ты впустишь меня в дом или нет?

— Зелень есть?

— Уже дыру в кармане прожгла, — отозвался Джейберд, хлопнув себя ладонью по карману штанов.

Он потащил меня к двери, но я уперся:

— Дедушка, нам нужно отвезти сухое мор…

Он оглянулся на меня, и я увидел в его глазах частицу истинной натуры моего деда. Его взгляд полыхал, как далекая доменная печь. Он выражал нестерпимый голод, распаленный тем, что происходило в глубине этого дома. Сухое мороженое было напрочь забыто. Да и вообще вся эта поездка за мороженым, по-видимому, была только частью плана, ничтожным фрагментом иного мира, начинающегося за шесть миль в сторону от шоссе.

— Иди за мной, я тебе сказал! — прорычал он.

Я продолжал упорствовать:

— Мне кажется, что нам нужно…

— Тебе ничего не должно казаться! — заорал на меня дед, и то, что тянуло его внутрь дома с такой нестерпимой силой, заставило его лицо исказиться от злобы. — Ты будешь делать то, что я сказал! Понял или нет?

После этого он сильно дернул меня и волоком втащил в дом. Мое сердце оборвалось. Мистер Клэйпул закрыл за нами дверь и задвинул засов. Сигарный дым клубился под сводами комнаты, в которую не проникал солнечный свет: все окна были заколочены досками, лампочки под потолком еле светили.

Вслед за мистером Клэйпулом мы прошли по коридору в заднюю часть дома, и он открыл дверь. В комнате, где мы оказались, не было окон, под потолком плавали клубы дыма; в центре стоял круглый стол, за которым сидели четверо мужчин и играли в карты при свете яркой лампочки. Под рукой у каждого игрока лежали столбики покерных фишек, перед каждым стоял стакан с янтарной жидкостью.

— Что за дела, мать вашу! — прорычал один из игроков, отчего у меня сразу же побежали по спине мурашки. — Я никому не позволю мухлевать!

— Тогда прими еще пятерку, мистер Наглец, — отозвался другой игрок.

Красная фишка опустилась на столбик в центре круглого стола. Кончик сигары первого игрока горел подобно жерлу вулкана в преддверии стихийного бедствия.

— Принимаю пятерку! — выкрикнул третий игрок, втискивая сигару в угол рта, напоминающего шрам.

— Давай или повышай ставку, или отваливай…

Я заметил, как его маленькие поросячьи глазки метнулись ко мне. Мужчина бросил свои карты на стол лицевой стороной вниз.

— Эй! — крикнул он. — Что этот пацан тут делает, черт его дери?

Я моментально оказался в центре всеобщего внимания.

— Джейберд, ты что, совсем спятил, мать твою? — спросил один из игроков. — Выведи его вон!

— Это мой внук, — ответил дедушка. — Он будет держать язык за зубами.

— Может, он и твой внук, но не мой.

Мужчина с сигарой в зубах подался вперед, его могучие руки стиснули стол. Каштановые волосы были коротко острижены, а на мизинце правой руки сверкало кольцо с бриллиантом. Он вытащил изо рта сигару, и его глаза превратились в щелки.

— Ты знаешь правила, Джейберд, — сурово проговорил он. — Никто не может войти в этот дом без разрешения.

— Но этот паренек — мой внук. Он нормальный пацан.

— Мне плевать, кто он такой — хоть долбаный принц Англии. Ты нарушил уговор, Джейберд.

— Эй, послушай, у нас нет причин собачиться…