Жизнь мальчишки

«Чертово колесо» находилось на другой стороне улицы, напротив бассейна, рядом с выкрашенным в белый цвет оштукатуренным зданием с белыми потеками на крыше. Перед ним высилась статуя белого медведя, вся покрытая надписями: «Мы лучше всех – выпускники 64-го», «Луи, Луи!» и «Дебби любит Арахис», а также множеством других весьма вольных высказываний. Мы с Дэви сходились во мнении, что мистер Самптер Вомак, владелец «чертова колеса», наверняка полагал, что Арахис – имя какого-то парня, да никто и не пытался его разубедить. «Чертово колесо» считалось главным местом сборищ тинейджеров. Трудно было устоять перед соблазном отведать гамбургеры, хот-доги, жареный картофель и едва ли не тридцать сортов молочных коктейлей с разным вкусом – от персикового до рутбира, корнеплодного пива, оттого на местной стоянке всегда собирались старшеклассники – парни и девицы, приехавшие в родительских автомобилях или грузовичках. Эта суббота не стала исключением. Легковушки и пикапы стояли очень плотно, борт о борт, с открытыми окнами, и из радиоприемников лилась музыка, пахучая и пряная, как дымок от жаровен. Я вспомнил, что именно здесь как-то видел Малыша Стиви Коули в его Полуночной Моне, а вместе с ним – молоденькую светловолосую девушку. Ее голова покоилась на плече Стиви. Волосы у него были черными как смоль, а глаза – голубыми, словно вода в бассейне. Когда я проходил мимо, Малыш Стиви мельком взглянул на меня. В тот день я не разглядел лица девушки Малыша Стиви и теперь подумал о том, знает ли она, что Стиви стал призраком и гоняет теперь за рулем Полуночной Моны по дороге между Зефиром и Юнионтауном.

Дэви, всегда отличавшийся решительностью, мгновенно выбрал себе «Джамбо с перечной мятой» и получил свой коктейль и пятьдесят центов сдачи. Меня он отговорил брать «простой с ванилью».

– Ваниль – это неинтересно, такой коктейль можно получить где угодно! – сказал он мне. – Попробуй… – Дэви провел пальцем вдоль доски с написанными мелом названиями коктейлей. – Попробуй с арахисовым маслом!

Я так и сделал. И не пожалел, потому что это был лучший коктейль, который я пробовал в жизни. То был стаканчик с замороженной и наполовину растаявшей смесью, вкусом напоминавшей шоколадные конфеты «ризес». А через минуту случилосьэто.

Мы шли через парковку под лучами палящего солнца с большими белыми картонными стаканчиками, наполненными ледяными коктейлями. На стаканчиках была красная надпись «чертово колесо». В тот момент зазвучала песня. Вначале она донеслась всего из нескольких машин, но потом и в других машинах ловкие пальцы тинейджеров подкрутили ручки настройки и нашли нужную станцию. Приемники были включены на полную громкость, и музыка поплыла из динамиков во все стороны, растекаясь в горячем летнем воздухе. Через несколько секунд одна и та же песня играла во всех машинах на парковке. Несколько автомобилей завелись и с урчанием отъехали. Молодой смех искрами разлетался в воздухе.

Я остановился и замер. Просто не мог сойти с места. Эта музыка не была похожа ни на что слышанное мною раньше: голоса молодых певцов сплетались, потом звучали порознь и вновь сливались в какой-то фантастической, неземной гармонии. Голоса взмывали все выше, как переполненные счастьем полета птицы, а в основе этой гармонии лежали неистовый ритм ударника и звенящее бренчание гитар, от которого по моей обожженной солнцем спине пробегал холодок.

– Что это такое, Дэви? – спросил я. – Что за песня?

– …Тусуюсь… я тусуюсь… и тусуюсь… ва-а… ва-а… ву-у-у-у…

– Что это за песня? – снова спросил я, охваченный паникой, что так ничего о ней и не узнаю.

– Разве ты еще не слышал? Все старшеклассники только ее и поют.

– …Снова дорогой привычной я выезжаю в путь… Туда, где клевых парней я могу повстречать…

- Как называется эта песня? – продолжал расспрашивать я, погруженный в этот всеобщий экстаз посреди парковки.

– Ее крутят по радио раз по десять на дню. Она называется…

Старшеклассники вокруг нас начали подпевать, а некоторые, не удовлетворившись этим, принялись раскачивать машины из стороны в сторону. И посреди этого гама стоял я с арахисовым молочным коктейлем в руке. Горячее солнце било мне в лицо, легкий свежий запах хлорки несся со стороны бассейна на другой стороне улицы.

– …в исполнении «Бич бойз», – закончил тем временем Дэви Рэй.

– Что?

– «Бич бойз», это они поют.

– Господи! – воскликнул я. – Она похожа… похожа…

Я искал подходящие слова и не мог найти их в своем родном языке. Какими словами мог я передать то ощущение юности и свободы, надежды и желания, сладчайшей жажды приключений и бурлящей в жилах крови? Какими словами можно описать братство старых друзей и уверенность, которая не отпускает тебя, пока звучит песня, уверенность в том, что ты и твое бесшабашное поколение – самые замечательные ребята на свете и мир принадлежит только вам?

– Круто, – подал голос Дэви Рэй.

Лучше не скажешь.