Жизнь мальчишки. Том 1

— Если эти парни еще раз будут к тебе приставать, — проговорил он со своим датским акцентом, — просто дай мне знать. При случае я покажу им щипцы для кастрирования. Договорились? Он толкнул меня локтем в бок и улыбнулся, блеснув серебряным зубом. Могучая жена доктора Лизандера, Вероника, тоже голландка, чье вытянутое лицо с развитыми челюстями всегда напоминало мне лошадиную морду, подошла к нашему столу с картонной тарелкой, полной ребрышек, и оттеснила мужа в сторону. Миссис Лизандер была женщиной сурового нрава. Она не особенно дружила с другими женщинами. Как рассказывала мама, дело было в том, что старшего брата миссис Лизандер и всю его семью, боровшихся в Голландии в рядах Сопротивления, убили нацисты Размышляя об этом, я начал приходить к мнению, что тяжелые испытания вполне могут подорвать в человеке веру в других людей. Перед окончательной оккупацией страны Лизандеры бежали из Голландии в Америку, причем перед побегом доктор сам стрелял из пистолета в немецкого солдата, который ворвался в его дом. Знать такое и видеть перед собой живого героя было здорово. Часто, особенно когда я, Джонни, Дэви Рэй и Бен играли в лесу в войну, мне хотелось расспросить доктора Лизандера о том, какая она — настоящая война, но стоило мне только заикнуться об этом в разговоре с отцом, как тот запретил это делать, сказав, что такие воспоминания лучше не бередить лишний раз. Верной Такстер тоже почтил пикник своим посещением. Лица нескольких женщин покрылись густым румянцем, а мужчины некоторое время сосредоточенно разглядывали свои тарелки, словно выискивая там нечто необычное Большинство же вообще не обращало внимания на сына старого Такстера, словно он был невидимкой. Взяв тарелку с барбекю, Верной уселся поддеревом на самом краю бейсбольного поля; по правде говоря, сегодня он не был абсолютно наг — по случаю жары он нахлобучил потрепанную широкополую соломенную шляпу, в которой он был похож на слегка тронувшегося с; годами умом Гекльберри Финна. Насколько я заметил, Верной Такстер был единственным мужчиной, к которому мистер Кюрлис так и не подошел со своей книжкой с образцами мужских рубашек. В течение дня я несколько раз слышал по кусочку песню “Бич Бойз”, доносившуюся из разных транзисторов, каждый раз песня нравилась мне все больше и больше Услышав “Бич Бойз”, отец поморщился, как от кислого, а мама сказала, что от такого визга у нее болят уши; я все равно был от песни без ума. Все ребята были от “Бич Бой-)” без ума. Когда я слушал песню в пятнадцатый раз, неподалеку, там, где старшеклассники лениво перебрасывали мяч, донесся какой-то шум и громкие выкрики. Кто-то ревел как бешеный бык. Мы с отцом протолкнулись через толпу зевак, чтобы посмотреть, в чем дело. Конечно, это был он. Все его шестьдесят шесть футов, всклокоченные потные рыжие кудри, длинное и узкое, словно нож, лицо, губы, стиснутые как в нестерпимой ярости, пылали праведным гневом. На нем был бледно-голубой летний костюм с американским флажком с маленьким болтающимся серебряным крестиком в лацкане, его лакированные ботинки четырнадцатого размера с квадратными носами втаптывали в пыль маленький ярко-красный транзистор, изгоняя из него дьявола.

— Чтобы! Я! Этого! Больше! Не слышал! — орал он, сопровождая каждое слово новым ударом ноги. Старшеклассники, только что безмятежно развлекавшиеся после сытной еды, стояли с разинутыми ртами и поражение взирали на преподобного Ангуса Блессета во все глаза, а шестнадцатилетняя девушка, чье радио так бесцеремонно растоптали, была готова разрыдаться. Лакированные ботинки наконец заткнули рот “Бич Бойз”, и те послушно затихли.

— Этот сатанинский визг необходимо прекратить! — заорал преподобный Свободной баптистской церкви Ангус Блессет, обращаясь к собравшейся толпе. — День и ночь я страдал от этого несносного гама, но Господь наконец-то повелел положить ему конец! С этими словами преподобный ударил повергнутое радио в последний раз. Из обломков во все стороны градом полетели батарейки. После этого преподобный обратил свой пылавший взор и покрытое потом лицо к шестнадцатилетней девушке, шмыгавшей носом, и, раскрыв объятия, направился в ее сторону:

— Возлюбленная дочь моя! Господь благословит тебя! Моментально развернувшись, девушка обратилась в бегство. И я ее не виню. Если бы кто-то так же раздолбал мой симпатичный новенький приемник прямо у меня на глазах, я бы тоже вряд ли захотел с ним обниматься. Преподобный Блессет, прославленный борец с Ритуалом Страстной пятницы Леди, обратил свой лик к присутствовавшим.

— Вы видели это? Бедное дитя было настолько смущено, что оказалось не в состоянии отличить благо от греха! И я объясню вам почему. Все потому, что она наслушалась этого визга, этих греховодных отбросов! С этими словами он указал пальцем на остатки мертвого радио у своих ног.

— Кто-нибудь из вас удосужился узнать, что отравляет уши наших детей этим летом? Кто-нибудь из вас?