Жизнь Марии Медичи

«Генрих IV, чтобы сразу заставить официально признать свою двойную семью, представил Марии Медичи Генриетту д’Антраг в следующих выражениях: "Эта женщина была моей возлюбленной, а теперь желает быть вашей покорной слугой”. Вероятно, грубость мало смущала современников доблестного беарнца. Случалось, королеве предписывалась жизнь втроем даже в течение медового месяца, и она была вынуждена делить с конкуренткой не только внимание короля, но и все почести. Король афишировал свои связи с бесстыдством, которое могло вызывать лишь отчаяние. Дело заходило еще дальше: он смешивал легитимную семью и незаконное сожительство»⁴⁵.

А самое неприятное заключалось в том, что Мария к тому времени уже была беременна. Впрочем, как и Генриетта. Когда последняя узнала о том, что королева в положении, она решила, что, конечно же, родит раньше чужестранки. И родит мальчика. В этом случае (и в случае, если у Марии будет девочка) король выполнит данное когда-то обещание и женится на ней. Пусть это были всего лишь иллюзии, но куда же без них. Женщины во все времена верят в несбыточное: будто бы любовь может сотворить чудеса, и Генриетта не была исключением. Она упорно цеплялась за свою мечту – стать королевой. Чтобы не упустить свой шанс, она продолжала сопровождать Генриха во всех его перемещениях по стране. А Мария, плохо переносившая беременность, практически не выбиралась из своих покоев в Лувре.

Сам король и не думал скрывать одновременную беременность двух его «жен».

– У меня скоро родятся принц и его слуга… – с присущим ему цинизмом говорил он.

Генрих пошел дальше, поселив Генриетту в Лувре, поблизости от апартаментов своей жены. Дурной пример заразителен. Когда в Париже прознали об этом, многие пожелали устроить свою жизнь по подобию властителя. Церковь отмечала небывалое падение нравов. Говорят, именно в это время в городе возникли притоны, прозванные «крольчатниками». Вскоре возникла конкуренция, и содержателям подобных заведений приходилось проявлять смекалку, чтобы завлечь почтенную клиентуру. Например, в одном из «веселых домов» устраивали «игру в вишенки». Какая-нибудь красотка раздевалась в общей гостиной, после чего клиенты разбрасывали на полу вокруг нее вишни (или орехи, в зависимости от времени года). Собирая ягоды, девушка наклонялась, распаляя мужчин. Что происходило дальше, нетрудно догадаться.

Разумеется, священники пытались воспрепятствовать этой волне похоти, но их не слушали.

– Ступайте со своими проповедями к королю, у которого две жены, – говорили люди.

Глава VI Соревнование продолжается

В течение лета 1601 года обе женщины – и королева, и фаворитка, – к великой радости короля, округлялись прямо на глазах. К несчастью, ни та, ни другая будущая мамаша не могла похвастаться покладистым характером⁴⁶.

Ги Бретон

27 сентября 1601 года в десять часов вечера в Фонтенбло Мария Медичи родила мальчика, которого назвали Луи.

Король был счастлив, и день рождения наследника немедленно был объявлен национальным праздником. Особую торжественность моменту придавало то обстоятельство, что во Франции не было дофинов со времен короля Генриха II, правившего в 1547–1559 годах.

Луиза Буржуа, помогавшая при родах, рассказывает, как она старалась вдохнуть в новорожденного жизнь: