«Жизнь моя, иль ты приснилась мне...»(Роман в документах)

Не мог все это сказать тебе по телефону и потому пишу. По прочтении уничтожь — береженого бог бережет!

Я перед тобой в долгу.

Дружески обнимаю.

Твой Иван.

P.S.

Одновременно посылаю тебе коробку продуктов для поездки за семьей. Прасковье Филипповне от меня низкий поклон.

До встречи!

23. Жителей не обижать!

ИЗ СПЕЦСООБЩЕНИЯ ВОЕННОЙ ЦЕНЗУРЫ НКГБ

При цензурировании почтовой корреспонденции немецкого населения органами Военной цензуры НКГБ перехвачены и обнаружены письма с отрицательными отзывами о Советской администрации в Германии и военнослужащих Красной Армии.

Направляю Военному Совету ГСОВГ два письма без указанного адреса:

Артур Шок, из Берлина в Калифорнию:

«Дорогая сестра!

Ты будешь озадачена моим запутанным письмом, но я спешил, т. к. должны были прийти два моих друга и забрать письмо.

Жизнь наша выглядит еще хуже, чем я тебе описывал раньше.

Русские отобрали мои прекрасные часы (золотые швейцарские), мой бриллиантовый перстень, украли всю одежду после того, как были выведены из зоны боев, т. к. вокруг моего дома 24 часа шли бои. Лотта и Берта все это время были у меня, и мы вместе все пережили.

Обувь, пальто, перчатки, радио, фото — все забрали. Кроме того, они забрали 4 велосипеда, 2 мотоцикла, 4 авточасов и секундомер, поломали и привели в негодность 3 моих автомашины — ни колес, ни шин, разрушенные, они печально стоят во дворе. Хорошо, что я имею еще крышу над головой.

Все оборудование фабрики демонтировали и вывезли в Россию. Ваши солдаты ужасаются тому, что русские сделали с нами. Лучше бы они нас расстреляли, чем оставили голыми. Жаль, что не американцы первыми пришли сюда, тогда бы русские не смогли бы так ужасно разграбить нас.

Двенадцать лет, как ты знаешь, я в меру своих сил боролся против Гитлера: много месяцев у меня на фабрике работали евреи — несколько человек с невыраженными внешними национальными признаками, — а одного даже пришлось прятать и снабжать продовольствием. Но все они были евреями! И я рисковал жизнью. Да, это было жестокое время, нам приходилось даже пить чай из ромашки и липового цвета.

Лотта и Берта отделались несколько дешевле, но зато обе потеряли квартиры.

Плохо, что теперь придется начинать с самого начала. При этом я рассчитываю на твою помощь. То, что мы получаем по карточкам на одного человека в день — 300 гр. хлеба, 400 гр. картофеля, 40 гр. мяса, 40 гр. муки, 15 гр. сахара, 7 гр. жира — это медленная голодная смерть для немца. Кроме того, ежемесячно 60 гр. кофе и 100 гр. эрзац-кофе, а также 20 гр. чая. Так что ты можешь представить, как и чем мы сейчас живем. Если же ты хочешь иметь больше, то должен покупать на черном рынке, где цены сумасшедшие. Так, хлеб по карточке стоит 50 пфеннигов, на рынке — 100 марок, одна бутылка растительного масла 0,75 литра по карточке — 7,5 марок, на рынке — 1000 марок, один фунт кофе — 1500 марок, 1 сигарета — 15 марок. Причем за деньги ничего не купишь, люди желают все менять, но мы уже ничего не имеем для обмена.

Я не хочу злоупотреблять твоей добротой. Мне тяжело просить, но мы приучены жить по-человечески, не хочется оскотиниваться, поэтому буду рад, если ты пришлешь из Калифорнии натурального бразильского кофе, хорошего табака и точные часы, т. к. купить их здесь в настоящее время нельзя».

Клостер Верк из Берлина в американскую зону оккупации:

«Дорогой брат!

Настало ужасное время для нашего народа, так что нельзя понять смысл этого нового порядка или, вернее, беспорядка.

Везде безобразие и насилие вместо справедливости и порядка. Кто бы мог подумать, что наш гордый народ, который во всем мире уважали, теперь стоит на последнем месте, а имя его запачкано навсегда. Кто бы мог подумать, что нация, до конца так сильно веровавшая в фюрера, пришла к такому гибельному концу.

Наши же товарищи-соотечественники сейчас выслеживают, доносят и гоняют нас. Здесь очень многих арестовали, и, кроме того, мы должны страдать из-за концлагеря Бухенвальд. Мы же не знали, какие зверства совершались там. Я думаю, что русские многое преувеличили, а мы должны отвечать за все, в чем лично не были виноваты.

Русские выселяют людей из домов, воруют как галки, отбирают продукты. В операционном зале моей бывшей больницы они убивали скот и разделывали туши, прачечную превратили в хлев и уборную.

И после этого они должны являться для нас носителями культуры! Это издевательство. С одной стороны, они для нас устраивают прекрасные выступления симфонического оркестра, открылись театры, кинозалы и варьете, с другой стороны, оставляют нас в руках надвигающейся голодной смерти, потому что на их пайках немцу не выжить.

Спокойствия нет, все дни в волнениях, нельзя выйти из своей барсучьей норы, двери дома даже днем нужно запирать — такой здесь грабеж. Вчера в мое отсутствие в дом через кухонное окно проникли 4 русских и похитили костюм мальчика, куртки, пальто, ботинки, часы и еще мелочь. Когда мальчик вернется, ему не во что будет одеться.

Так мы себе не представляли освободителей от нацизма.