«Жизнь моя, иль ты приснилась мне...»(Роман в документах)

— Поторопились, — удрученно промолвил полковник Бутенко.

— Выходит, поторопились, — пробормотал Гаврилов и попытался улыбнуться.

— Мне сказали, что она беременна, это правда? — спросил Бутенко у Полозова.

— Да, правда. Зайков это подтверждает.

— Обман! Вранье! Все беременные у нас зарегистрированы, состоят в специальном списке, — запротестовал Гаврилов, — и питаются по другой норме.

— Молчать! — вдруг повысил голос Полозов. — Вы очень много на себя берете!

Гаврилов побагровел и, наклонив голову, молчал.

— А ты зачем это сделал? — обратился ко мне Полозов.

— Приказание майора Гаврилова, — помедля секунды, ответил я.

— Извините, никак нет! — запротестовал Гаврилов, — я не приказывал! Федотов был ответственным дежурным по лагерю, а ответственный дежурный мне не подчиняется. Я ему не приказывал!

Вот, гад, осуществляет программу по прикрытию своей задницы, а ведь он мне намекал.

— Должен обратить ваше внимание, — уже спокойным невозмутимым голосом продолжал Полозов, обращаясь в наступившей тишине к полковнику Бутенко, — что майор Гаврилов выпивает без меры, нередко появляется на службе в нетрезвом виде, в разговорах с подчиненными и репатриантами груб, допускает матерщину и даже рукоприкладство, чем позорит мундир советского офицера.

— Вернется полковник Быченков, будем решать, — сказал Бутенко и приказал Гаврилову: — Идите! И подготовьте объяснительную.

Собственно ко мне это не относилось, но я покраснел. Как только вышел Гаврилов, Полозов тяжело посмотрел на меня и с горечью спросил:

— Ты-то как вляпался в эту историю? Чем ты думал? Ты разведчик или кисейная барышня? Прежде чем что-либо сделать, сначала подумай, мозгами пошевели! Сомневаешься — уточни, проверь! Не мне тебя учить!

Я убито молчал, мне стало совсем не по себе и какая-то пустота внутри. Впрочем, выйдя из кабинета, я тут же успокоил себя. Откуда мне было знать, что она беременна — у нее что, это на лбу написано?

ИЗ ПОКАЗАНИЙ НАЧАЛЬНИКА УЧЕТНОГО ОТДЕЛА МАЙОРА ГАВРИЛОВА

(записано военным дознавателем капитаном Леоновым)

По существу вопроса хочу показать нижеследующее:

Вскоре после карантина, числа 15 июня, днем, в лагерь прибыли офицеры Генерального штаба полковник и майор. Ни коменданта, ни его заместителей в лагере не было и они пришли сразу ко мне. Я сам проверял у них документы, фамилия полковника Обухов Михаил Алексеевич или Александрович, по должности он начальник отдела. Фамилию и должность майора я не запомнил, но у него тоже было удостоверение офицера Генерального штаба.

Полковник спросил меня, не содержится ли у нас в лагере женщина немецкой национальности, в частности в возрасте 25–30 лет. Так как по всем приказам немок у нас в лагере быть не должно, я, чтобы не подводить командование лагеря, сказал ему, что ни одной немки в лагере нет, скрыв от него нахождение в лагере Эльзы Треншель. Тогда он попросил подтвердить это справкой, и я ему такую справку написал и заверил ее гербовой печатью, но справку эту по книгам учета не зарегистрировал.

О приходе ко мне полковника Обухова и майора и о выданной мною справке я сразу же доложил начальнику политотдела полковнику Бутенко. Он был обеспокоен и сказал, что «это — полный абзац», отругал меня за обман вышестоящего командования, офицеров Генерального штаба, и я понял, что дело серьезное и могут быть неприятности.

Доложил ли полковник Бутенко о моем разговоре коменданту лагеря полковнику Быченкову, я не знаю, но никаких приказаний или намеков в отношении немецкой женщины Треншель от них не последовало. Однако, чтобы не обманывать и дальше вышестоящее командование и не подводить полковника Быченкова и его заместителей, мне не оставалось ничего иного, как при первой возможности отправить ее из лагеря.

Такая возможность представилась, когда мне сообщили, что 27 июня на станции находится эшелон с переселяемыми на территорию союзников немцами и готов к отправке в район Гамбурга, где у Треншель, как она сама говорила, имелись родственники.

Тогда я спросил ответственного в этот день оперативного дежурного по лагерю старшего лейтенанта Федотова, не мог бы он сопроводить немку в этот эшелон.

Он охотно согласился. По моему приказанию зав. делопроизводством отдела сержант Лихачев выписал пропуск на имя Эльзы Треншель для проезда через демаркационную линию. Все остальное делали Федотов и старшина Федченко, они отвезли немку на станцию, передали пропуск на нее начальнику эшелона и посадили в вагон.

Прошу отметить, что я все время был против нахождения немецкой женщины Эльзы Треншель в лагере для советских граждан и неоднократно говорил об этом начальнику политотдела полковнику Бутенко.

Записано с моих слов верно и мною прочитано.

Майор Гаврилов.

ДОНЕСЕНИЕ

Начальнику отдела НКВД.

Доношу, что Военной Комендатурой ст. Гумбиннен при попытке проехать в эшелоне вместе с партией репатриируемых итальянцев задержаны три женщины немецкой национальности:

Крестофур Эльфрида, 1915 г. рожд., Квордей Елизавета, 1917 г. рожд. и Радих Маргарита, 1924 г. рожд.