Читаем Жизнь моя за песню продана полностью

Жизнь моя за песню продана

Алла Максимовна Марченко , Коллектив авторов -- Биографии и мемуары , Сергей Александрович Есенин

Эх вы, сани! А кони, кони!Видно, черт их на землю принес.В залихватском степном разгонеКолокольчик хохочет до слез.Ни луны, ни собачьего лаяВ далеке, в стороне, в пустыре.Поддержись, моя жизнь удалая,Я еще не навек постарел.Пой, ямщик, вперекор этой ночи,Хочешь, сам я тебе подпоюПро лукавые девичьи очи,Про веселую юность мою.Эх, бывало, заломишь шапку,Да заложишь в оглобли коня,Да приляжешь на сена охапку, —Вспоминай лишь, как звали меня.И откуда бралась осанка,А в полуночную тишинуРазговорчивая тальянкаУговаривала не одну.Все прошло. Поредел мой волос.Конь издох, опустел наш двор.Потеряла тальянка голос,Разучившись вести разговор.Но и все же душа не остыла,Так приятны мне снег и мороз,Потому что над всем, что было,Колокольчик хохочет до слез.

19 сентября 1925

* * *

Мелколесье. Степь и дали.Свет луны во все концы.Вот опять вдруг зарыдалиРазливные бубенцы.Непроглядная дорога,Да любимая навек,По которой ездил многоВсякий русский человек.Эх вы, сани! Что за сани!Звоны мерзлые осин.У меня отец – крестьянин,Ну, а я крестьянский сын.Наплевать мне на известностьИ на то, что я поэт.Эту чахленькую местностьНе видал я много лет.Тот, кто видел хоть однаждыЭтот край и эту гладь,Тот почти березке каждойНожку рад поцеловать.Как же мне не прослезиться,Если с венкой в стынь и звеньБудет рядом веселитьсяЮность русских деревень.Эх, гармошка, смерть-отрава,Знать, с того под этот войНе одна лихая славаПропадала трын-травой.

21/22 октября 1925

* * *

Снежная замять дробится и колется,Сверху озябшая светит луна.Снова я вижу родную околицу,Через метель огонек у окна.Все мы бездомники, много ли нужно нам.То, что далось мне, про то и пою.Вот я опять за родительским ужином,Снова я вижу старушку мою.Смотрит, а очи слезятся, слезятся,Тихо, безмолвно, как будто без мук.Хочет за чайную чашку взяться —Чайная чашка скользит из рук.Милая, добрая, старая, нежная,С думами грустными ты не дружись,Слушай, под эту гармонику снежнуюЯ расскажу про свою тебе жизнь.Много я видел и много я странствовал,Много любил я и много страдал,И оттого хулиганил и пьянствовал,Что лучше тебя никого не видал.Вот и опять у лежанки я греюсь,Сбросил ботинки, пиджак свой раздел.Снова я ожил и снова надеюсьТак же, как в детстве, на лучший удел.А за окном под метельные всхлипы,В диком и шумном метельном чаду,Кажется мне – осыпаются липы,Белые липы в нашем саду.

20 сентября 1925