Жизнь Мухаммеда

Представление о всемогуществе неизбежно приводит к выводу об абсолютной свободе воли Бога, решительно ничем не ограниченной, в том числе не ограниченной никакими этическими нормами. В этом отношении Бог совершенно безнравствен, точнее, он выше всякой нравственности. Если бы различия между хорошо и плохо, между добром и злом можно было найти вне Бога, то это значило бы, что Бог недостаточно всемогущ, не обладает всей полнотой свободы и сам в некотором смысле подчинен какому-то высшему нравственному принципу, а это уже очевидная нелепость. Отсюда неизбежный и закономерный отказ Мухаммеда обосновать различия между добром и злом какими-либо иными соображениями, кроме божественной воли. Хорошо то, что предписано Богом, плохо то, что запрещено Богом, и если завтра Бог переменит свое решение, хорошее тотчас же сделается плохим и наоборот, ибо ничто не является само по себе хорошим или само по себе плохим. Вне Бога нет ни добра, ни зла, и всякий, кто думает иначе, вольно или невольно выходит за пределы веры в единого, а потому и абсолютно всемогущего Бога. Бог добр и милосерден не потому, что он должен, обязан быть непременно добрым и милосердным, доброта и милосердие просто его изначальные и произвольные свойства, вытекающие из отношения творца к сотворенному им миру; можно сказать, что Бог добр и милосерден только потому, что захотел быть именно таким, или потому, что только он один и есть единственное Добро и единственное Милосердие в мире.

В этом отношении Мухаммед, несомненно, пошел дальше иудаизма и христианства, в которых, как отголосок язычества, Богу приписываются не только вполне человеческие чувства, но и божественное всемогущество в заметной степени ограничивается необходимостью следовать определенной логике поведения, быть хоть сколько-нибудь последовательным. Тем самым проблема добра и зла получила у Мухаммеда радикальное и однозначное решение, конечно, решение в рамках чистого монотеизма.

Бога нельзя было бы признать абсолютно всемогущим, если бы в мире происходили хоть какие-нибудь случайные, заранее им не предусмотренные события. Поэтому учение о предопределении является закономерным следствием всякого развитого монотеизма. Это учение, согласно которому все совершается с фатальной неизбежностью, находится в очевидном противоречии с нравственной ответственностью каждого отдельного человека. Действительно, если заранее предусмотрен не только каждый поступок, но и каждое тайное движение души человека, если задолго до его появления на свет уже известны все мельчайшие события его жизни и все свойства его характера, то у человека нет ни малейшей возможности активного и произвольного выбора. Злодей не несет никакой ответственности за те злодеяния, которые ему суждено и предписано совершить в течение своей жизни, а добрые деяния праведника не могут рассматриваться как его заслуга, потому что опять-таки уже заранее было предусмотрено, что именно он, а не кто-нибудь другой столкнется в своей жизни с такими-то и такими-то обстоятельствами и в этих обстоятельствах будет вести себя так-то и так-то.

Разрешить это противоречие между всемогуществом Бога и свободой воли, а стало быть, и ответственностью за свои поступки каждого отдельного человека в рамках религии вообще невозможно, так как нельзя ни умалить божественное всемогущество, ни лишить человека полностью свободы воли. Поэтому и Мухаммед вместо строго последовательного решения проблемы (раз все совершается по воле Бога, человек лишен свободы выбора и ни за что не отвечает) дал решение, продиктованное исключительно практическими соображениями – хотя все совершается только по воле Бога и судьба каждого человека в самых мельчайших деталях предопределена миллионы лет тому назад, тем не менее человек отвечает за каждый свой поступок так, как если бы он обладал полной свободой воли.

Противоречие между абсолютным фатализмом и ответственностью человека за свое поведение является противоречием только с точки зрения атеиста или человека, не наделенного полнотой веры. Для верующего же между предопределением и свободой воли нет и не может быть никакого противоречия, так как Бог потому и всемогущ, что наделен полной свободой, в том числе и свободой от всякой логики, он не обязан быть непротиворечивым, и вообще само понятие «противоречие» к нему совершенно неприложимо. Всякие вопросы, подобные «Почему?» и «Как же так?», абсолютно неуместны и абсурдны; для человека остается лишь вопрос: «Что же из этого следует?» – а следует то, что человек должен стремиться к добру и избегать зла, потому что такова воля Бога, и не забывать, что за каждый свой поступок и каждое движение души он будет судим по всей строгости, без всяких скидок на предопределение, так, как будто в любой жизненной ситуации от него, и только от него, зависит выбор поведения.