Жизнь Мухаммеда

Мирная обстановка, облегчавшая проповедь новой веры, что до поры до времени было выгодно Мухаммеду, вместе с тем облегчала и его противникам ведение среди мусульман пропаганды, которая расшатывала общину и подрывала непререкаемый авторитет ее главы. Язычники, по свидетельству преданий, помимо многих свойственных им гнусностей еще и постоянно «соблазняли» истинно верующих – естественно, что с этим постоянным «соблазном» было тем тяжелее бороться, чем свободнее осуществлялось общение мусульман и язычников. Мухаммеду так или иначе нужно было оградить своих последователей от опасностей тесного контакта с язычниками, предохранить их от «соблазна». Не случайно поэтому, что к концу первого года после начала открытой проповеди Мухаммед предпринял шаги, которые ни к чему, кроме вражды с курайшитами-идолопоклонниками, привести не могли.

От прославления единого истинного Бога, Аллаха, Мухаммед перешел к прямым нападкам на богов, которых почитали в храме Кааба. Вслед за ним и все мусульмане стали открыто поносить богов, которым поклонялись курайшиты и союзные с ними племена. Помимо богов, существовавший в Мекке строй поддерживался традиционным культом действительных и легендарных предков, символов единства курайшитов, их племенной общности и вместе с тем символов разделения племени на кланы. Естественно, что размежевание с язычниками не могло быть достаточно полным, если бы культ предков оставался неприкосновенным, и Мухаммед стал хулить не только богов, но и предков курайшитов. Это было логично – прославленные предки курайшитов не веровали в Аллаха, после Страшного суда, как гнусные грешники, они будут находиться в аду, а потому никакого уважения заслуживать не могут. Для того чтобы идеологическое размежевание с язычниками было полнее, Мухаммед пошел даже на такую крутую меру, как не знающий исключений запрет молиться за язычников: если ты мусульманин, если ты действительно предал себя Богу, ты не имеешь права молиться даже за своего отца или свою мать, оставшихся или умерших в язычестве, – все они грешники в глазах Бога, причем грешники, для которых нет и не может быть прощения, а потому и молиться за них непростительный грех. Как бы ты ни любил свою мать, молиться за нее ты не имеешь права, если она не мусульманка, ибо твой долг перед Богом выше, чем долг перед отцом и матерью. Никакого нейтралитета быть не может: кто не с Богом – тот против Бога, кто не с нами – тот против нас!

Резкое изменение политики Мухаммеда вызвало в Мекке переполох. Прямые нападки на богов не только оскорбляли религиозные чувства язычников, но и таили в себе угрозу всеобщему благополучию. Храм Кааба с его многочисленными богами для всей Центральной Аравии был религиозным центром, который курайшиты бережно хранили и поддерживали, чтобы каждое племя, посещающее мекканские ярмарки, нашло в нем своих почитаемых богов. Терпимость к осквернителям святыни могла плохо сказаться на торговле с кочевниками – торговле, которая служила главным и едва ли не единственным источником существования для большинства мекканцев.

Лидеры курайшитов хорошо понимали, что Мухаммед под видом религиозной общины создает новый «клан», обособленный от всех остальных и руководствующийся лишь своими законами. «Клан», рекрутирующий своих членов среди представителей всех остальных кланов и людей всех состояний – из хашимитов и абд-шамсов, из свободных и рабов, из богатых и бедняков. «Клан», который не намерен мирно уживаться со своими соседями, претендующий на исключительное положение, явно стремящийся уничтожить раз и навсегда все другие кланы Мекки.