Жизнь Мухаммеда

Вскоре после проигранной битвы сподвижники Мухаммеда вновь пировали на его свадьбе — пророк женился на вдове-мусульманке Хинде, курайшитке из славного и благородного клана Махзум, дальней родственнице Абу Суфиана. Ей было двадцать пять лет, ее муж погиб в Эфиопии, и она отличалась редкой красотой. Впрочем, почти все жены пророка, если верить преданиям, были красавицами — по-видимому, привлекательность такое же неотъемлемое их свойство, как и глубокая преданность исламу. Говорят, что Хинда, известная больше под именем Умм Салама, так как ее старшего сына звали Салама, отвергла до этого сватовство Абу Бакра и Омара, и даже предложение Мухаммеда приняла не сразу. «Я уже немолода, — говорила она Мухаммеду, — и у меня дети». Но пророка это не смущало. «У меня очень завистливый характер», предупреждала его Хинда, пророк пообещал молиться, чтобы ее не мучила ревность.

Судьбой женщины распоряжались ее ближайшие родственники-мужчины, а так как у Хинды таковых не было, ее выдал за Мухаммеда собственный сын. Она поселилась рядом с остальными тремя женами пророка, в точно такой же, как у них, отдельной глинобитной хижине. От Мухаммеда она получила кровать с матрацем, набитым пальмовыми листьями, котелок, чашку и ручную мельницу.

Глава 20 РЕФОРМЫ

— Образ жизни пророка — «Люди, сидящие под навесом» — Семейная жизнь — Новые откровения — Вдовы и сироты — Мухаммед в мечети — Откровение о наследовании имущества — Сколько жен разрешено иметь верующему — Осуждение кровосмесительных браков — Усложнение развода — Облегчение милостыни — Польза новых реформ для дела ислама — Предательское нападение на посланцев пророка у колодца ар-Раджи — Кровавая жертва близ Каабы — Новое нападение на проповедников у колодца Бир-Мауна — Коварный замысел надиритов — Племя ан-Надир покидает Медину — Встреча в долине Бадра

Когда солнце выкатывалось из-за гряды холмов правее фиолетово-серой горы Оход и его лучи, раздробившись о перистые кроны финиковых пальм, освещали дома Мухаммеда, пророк и посланник Бога уже бодрствовал. По давней привычке он просыпался перед рассветом, чтобы, совершив омовение, помолиться до восхода солнца. Раннее пробуждение и длительная молитва в первую треть ночи сокращали продолжительность его сна до четырех часов, но этого Мухаммеду, отдыхавшему после полудня, было вполне достаточно.

Только ранним утром Мухаммед мог побыть немного в одиночестве.

Вскоре появлялись ахл ас-суффа — «люди, сидящие под навесом» — неимущие, пожилые, одинокие мусульмане, проводившие все свободное время во дворе пророка. Свободного времени у них было предостаточно, ибо они ничем не занимались; находиться рядом с пророком, видеть, слышать и размышлять — к большему они не стремились.

«Ансары отправлялись с утра в свои сады и поля, мухаджиры спешили на рынки, чтобы заниматься торговлей, мы же довольствовались той пищей, которой угощал нас пророк, и весь день проводили рядом с ним», — не без гордости вспоминали много лет спустя «люди, сидящие под навесом».

Эти мудрые философы, осознавшие бренность труда и войны, часто являлись свидетелями тех странных состояний пророка, после которых в его сердце запечатлевались послания всемогущего Бога — бессмертные стихи Корана.

Но и вне этих коротких периодов прямого общения с Богом пророка Мухаммеда не всегда позволительно было рассматривать как обыкновенного человека, так как, по все больше и больше распространявшемуся мнению, многими его словами и поступками и в обыденной жизни исподволь и незаметно для окружающих руководил Аллах. Такие слова и поступки, вдохновленные свыше, могли и должны были стать со временем примером для подражания, основой для различения добра и зла, дозволенного и запрещенного, благочестивого и греховного.

Какими словами и поступками пророка незримо руководил Аллах, а какими не руководил, предстояло решить в будущем, и не «людям, сидящим под навесом» стоило ломать над этим голову. Им надлежало платить Мухаммеду добром за добро и мудро закрывать глаза на все случайное, ненужное, так сказать нетипичное и нехарактерное для пророка, не могущее послужить его славе и славе ислама. Так они и поступали, эти слишком близкие свидетели жизни Мухаммеда, с ее досадными промахами, опрометчивыми высказываниями и непоследовательностью. «Я рассказываю не обо всем, чему я был свидетелем, — говорил один из „людей, сидящих под навесом“, переживший Мухаммеда. — Если бы я рассказывал о пророке и посланнике божьем все, верующие перерезали бы мне горло…»