Жизнь Мухаммеда

Чтобы не ошибиться, Абд аль-Мутталиб еще дважды бросил жребий, и оба раза стрела указала на верблюдов: сомнений больше не оставалось. Так был спасен любимый сын Абд аль-Мутталиба к огромной его радости и к немалой радости мекканцев, вполне заслуживших за проявленную ими гуманность участия в том пире, который должен был развернуться после принесения в жертву целого табуна этих легендарных верблюдов.

Легенда эта, которую записали и сохранили для нас первые биографы пророка Мухаммеда, свидетельствует, что принцип «око за око, кровь за кровь, смерть за смерть» не всегда выполнялся неукоснительно и буквально, что в случае непреднамеренного убийства кровную месть можно было предотвратить, уплатив очень крупный штраф.

Повышение цены крови с десяти верблюдов до ста и отмена человеческих жертвоприношений ко времени рождения Мухаммеда уже так прочно вошли в быт, что, собственно, не нуждались в божественном авторитете. Но когда-то столь крупная реформа «уголовного кодекса» должна была произойти, причем произойти в условиях, когда еще не было той власти, которая могла бы не только менять законы и, опираясь на силу принуждения, обеспечить их внедрение в практику, но и заставлять людей считать новые законы справедливыми, а старые несправедливыми и ужасными. Преступить закон и изменить закон — почти одно и то же, и даже короли, менявшие законы, нередко и обоснованно казались народу преступниками. В условиях же племенной жизни апелляция к божественной воле была почти неизбежным и едва ли не самым разумным выходом, когда большинство людей начинало ощущать, что какой-либо древний закон устарел и возникла настоятельная потребность изменить его, но так, чтобы не подорвать при этом идею священности закона.

Примерно в 569 году Абд аль-Мутталиб женил своего спасенного сына на Амине, девушке из благородной, но небогатой курайшитской семьи. Свадьба состоялась в доме родителей Амины, куда Абдаллах потом и переселился. Легенды приписывают Абдаллаху небывалое совершенство, пленявшее слабый пол настолько, что в ночь его свадьбы двести девушек умерли от разрыва сердца. По одному из преданий, некая женщина, встретив его на улице, пообещала ему столько верблюдов, сколько было за него принесено в жертву, если он на ней женится, но Абдаллах деликатно отклонил ее предложение, сославшись на то, что жену ему выберет отец, а против отцовской воли он не пойдет. Эта женщина была поражена тем светом, который излучало лицо Абдаллаха, погасшим на следующий же день после его женитьбы на Амине. Правда, по другому преданию, дело обстояло иначе — Абдаллах встретил эту женщину на улице, когда он только что кончил какие-то работы в доме своего отца и был весь перепачкан глиной, и сам сделал ей предложение. Женщина не только отвергла его, но и осыпала его насмешками за неопрятный вид. Нимало не огорченный, Абдаллах вымылся, приоделся и отправился с отцом сватать Амину.

Предания об обстоятельствах брака Абдаллаха и Амины интересны не только тем, что они содержат некоторые живые штрихи реальной жизни мекканцев. В этих легендах, цель которых — возможно больше прославить родителей пророка, подчеркиваются исключительные личные достоинства Абдаллаха и Амины — их красота, благородство происхождения и добродетель (сказавшаяся даже на именах: Абдаллах, как уже говорилось, — «раб божий», а Амина означает «верная»). Но богатство в те времена было предметом гордости, а о нем-то как раз и не упоминается. По-видимому, ни Абдаллах, ни Амина не были, по понятиям мекканцев, людьми состоятельными.

От этого брака вскоре и появился на свет Мухаммед. Арабские историки считают, что он родился в «год Слона», что соответствует 570 году по нашему летосчислению. Этот год ознаменовался важными событиями, чуть не сокрушившими могущество курайшитов. Дело в том, что процветание Мекки зависело не только от храма Каабы и выгодного местоположения, но и от военной силы курайшитов и союзных с ними кочевых племен. Именно военная сила позволяла курайшитам не только принимать участие в выгодной торговле, но и не допускать или резко ограничивать торговлю своих конкурентов из Йемена. В результате для йеменских торговцев постепенно все больше закрывался прямой доступ к рынкам Средиземноморского побережья, Сирии и Персии, все дороги к которым либо проходили через саму Мекку, либо в непосредственной от нее близости и по территории союзных курайшитам кочевых племен. Волей-неволей им приходилось продавать свои товары курайшитам, в руки которых попадала основная прибыль от последующей распродажи. Поэтому йеменцы были кровно заинтересованы в захвате Мекки.