Жизнь на двоих

— Не говорит, кричит только, что плохо ей и всех отгоняет! — буркнул мужчина, недовольный задержкой и разговорами.

— А лет твоей дочке сколько? — чуть хмыкнув, спросила я.

— Не помню.

Нет, это что-то совсем непонятное.

— Ты хоть рост её рукой покажи.

Показал себе на уровне плеча. Это на полголовы ниже, чем я. Вроде — подростковый должен быть возраст.

Навьючила на себя, да и на него, всякого припасу на все случаи жизни, да и пошли мы окольными тропами. Мужик этот одет странно, вроде как обычный крестьянский армяк, а сапоги на нём — какие состоятельные купцы носят. И шапка вроде фуражки. Опять же посох в руках тяжеловат для путника. Неладный клиент, недобрый. Озирается, к каждому шороху прислушивается.

* * *

Да уж, как задалась в жизни чёрная полоса, так и продолжается. Во-первых, привел меня этот человек в лагерь разбойников. Десяток бандитов обосновался на лесной поляне, и одна девчонка при них, дочь атамана. Вот и стала эта девица в пору входить. Была бы рядом хоть одна баба, и никакой «болезни» бы не было. В общем, посидела я с бедной часок, потолковала. Объяснила, что к чему, а в обратный путь отправляться не решилась — стемнело. Далеко завёл меня провожатый. Так что, раз уж пришла, то и остальных членов шайки осмотрела.

Нездоровый они народ. У одного фурункулёз — непонятно как он с такими нарывами вообще может двигаться. У второго глаз заплывает от ячменя. У двоих раны никак не зарастут. Вроде с виду не особенно опасные, но гноятся и гноятся. Да и другие болезни нашлись, да такие, при которых добрый горожанин или селянин дома бы на постели стонал, а эта шатия в лесных шалашах ютится, да ещё и с места на место через день переходит. Кого они вообще способны ограбить, я просто не поняла. И каша-то у них жидкая, да пустая, и одеяла рваные. Оружие — дубины в основном. Ножи ещё из-за голенищ выглядывают, да кистени за поясами.

При мне они удалью или удачливостью не похвалялись, буйных пирушек не устраивали, а вычерпали ложками котёл не особенно сытного варева, и спать улеглись. Одеяло мне дали целое — у остальных или рвань всякая, или вообще полой армяка укрываются. Правда, у дочки атамановой тоже одеяло хорошее. Но все, как один эти лесные разбойники, немытые, нечесаные, неопрятные.

Утром, когда проснулась, никого на поляне не было. Костёр остыл — и ни души вокруг. Видно, перед рассветом снялись с места, и неслышными тенями ускользнули на поиск удачи. Одеяло, которым я укрывалась, тоже унесли. Даже пузырьков с настойками, и тех я в своей корзине недосчиталась. Слямзили.

* * *

До дома я добралась к полудню. Тут меня ждала на крылечке молодая картошечка, судачок висел на гвоздике у двери, пучок морковки и несколько луковиц. Уха вышла наваристая, сытная, да и хороший ломоть окорока в погребе сохранился. Бывают в жизни и неплохие минуты.

Глава 9

Орнелла

Никогда бы не подумала, что моя жизнь — это сплошной кошмар. Раньше бесчисленные ритуалы, наполняющие всё моё существование, не раздражали до такой степени. Причёсывание и одевание, утренний визит к матушке — это я переносила легко. Но необходимость вести себя величественно при выслушивании бесконечных приветствий почему-то выводила из себя. И эти церемонные поклоны, реверансы, книксены. Заискивающие взгляды и льстивые восхваления — просто до печёнок доставали.

А при мысли о женишке моём высокородном откуда-то из живота прямо к горлу поднималась ярость и буквально душила. Поэтому я старалась о нем не думать. Нет, как умница Улька не смогла разглядеть в нём чванливого пустозвона, ничего, кроме презрения не заслуживающего?! И теперь, чтобы не вызывать подозрений я должна показывать ему отсутствие пренебрежения и быть учтивой!

Благо, на пару дней сей дурашлёп лишил меня счастья лицезреть свою персону, куда-то запропастившись в сопровождении грума. Зато молочно-творожно-сырная диета успела встать мне поперёк горла. Когда каждый день одно и то же, это становится невыносимо. Маменька тоже жалуется на однообразие, но признаки болезни на её лице становятся всё слабее и слабее, и она уже не выглядит измождённой после многочасовых бесед со своими министрами.

Это обстоятельство ужасно радовало, особенно посреди скучной дворцовой жизни. Матушка уже спокойно вставала с постели и проводила чуть ли не весь день на ногах. Я искренне улыбалась, встречая ее в коридорах дворца. Правда не забывала посматривать по сторонам: злобный отравитель наверняка где-то поблизости! Пожалуй, именно это держало меня дома: не будь его, давно бы рванула в лесную избушку!

Но отравитель не спешил приходить с повинной, а я понятия не имела, с чего начать поиск преступника. Пару раз мелькнула мысль привлечь Доминика, но все же я пока была не готова принять его помощь. Наоборот, при мысли, что он бы точно смог найти злодея, в душе поднималась ярость и желание все сделать самой! Я что, хуже что ли?!

* * *