Жизнь на излом. Ранение навылет (СИ)

Пришлось отвлечь его самым действенный способом. Андрей очень любил играть в планшете. Руки не слушались, но мальчик умудрился действовать носом. Он нажимал им активные клавиши на сенсорном экране и управлял фишками, которые нужно было перемещать на поле. Кира постелила на пол теплое одеяло, усадила Андрюшку в удобную для него позу и оставила играть с планшетом.

Во всей суматохе она совершенно забыла о том, что составлено новое расписание процедур. И когда через час повезла Андрюшку в лечебный корпус на физиолечение, то обнаружила, что пришла не ко времени.

— Мы же вчера только поменяли расписание, — щебетала юная медсестра из физкабинета, как раз та, которую Кира видела вчера на лестнице. — У вас сейчас по времени должен быть массаж, а ко мне после обеда приходите.

Кира поблагодарила за подсказку и, уверенно и ловко развернув инвалидную коляску, помчалась в другой конец корпуса в массажный кабинет.

Андрейка забеспокоился сразу. Кире пришлось уговаривать мальчика, чтобы тот не волновался и не боялся.

Торопясь, она открыла дверь в кабинет, закатила коляску. Подумала о том, что не прочла вывеску - кажется с новым массажистом познакомились уже все, кроме неё. Мужчина сидел за письменным столом, спиной ко входу, и Кира смогла лишь оценить размах его широких плечей.

— Раздевайте ребёнка, укладывайте на стол, — бросил он немного раздражённо, даже не оборачиваясь.

Руки затряслись. Кира шумно сглотнула и снова посмотрела на доктора. На голове чепчик, и лицо прикрыто маской, так же, как и у неё. Но она готова была поклясться, что узнала бы этот голос среди тысячи других. Сердце билось как сумасшедшее и мысли, жалящие, истеричные, суматошно бились в голове.

Неужели это ОН?

Ноги ослабли, и Кира, не смея ничего сказать в ответ, села у ног Андрюшки.

Мелкие пуговки расплывались, пелена от слез мешала, и она зло утерла глаза рукавом.

Андрюша замычал и закачался, мотая головой, показывая свое недовольство.

— Тише, тише, успокойся, пожалуйста. Всё хорошо.

Она говорила с Андрюшкой, но как же ей самой в этот момент нужны были слова поддержки. Краем глаза увидела, как напрягаясь спина мужчины, услышала, как с шумом он отбросил ручку, и та, покатившись по столу, упала на пол, издав лёгкий щелчок.

Тишина после этого стала оглушающей, а воздух сгустился настолько, что стало трудно дышать.

Глеб с шумом отодвинуть стул и встал. Окинул взглядом Киру и сидящего в кресле ребёнка. Затем прошёл к массажному столу, сам протёр его поверхность дезинфицирующим средством и покрыл пелёнкой.

— Вы долго собираетесь здесь сидеть? Опоздания мало? Мы теряем время.

Голос набатом звучал в ушах. А сердце кричало: "Жив! Жив…"

— Да, сейчас, — тихо промолвила Кира.

Узнал. Не мог не узнать, но делает вид, что они абсолютно чужие друг другу люди.

А разве он неправ?

Кира набрала в грудь побольше воздуха, сконцентрировалась на мальчике и начала его быстро раздевать, одновременно уговаривая и успокаивая.

Когда Андрюша остался в одних трусах, она подхватила его под мышки и уже было хотела взять на руки, но почувствовала, как Глеб едва тронул её за плечо.

И тут же отдернул руку, будто ему это было противно...

— Оставьте, я положу его сам.

Кира шарахнулась в сторону, и пока вместо неё Глеб укладывал мальчика на массажный стол, она смотрела на них, с жадностью впитывая в себя каждое движение мужчины.

Он. Он, это несомненно он. Родной. Любимый. Живой.

Кира боролась с непреодолимым желанием броситься к нему, обнять...

Нечеловеческий крик мальчика заставил вздрогнуть их обоих.

Андрюша забился в мужских руках, едва не улетев со стола, неестественно выгнулся и ударился головой о бортик.

— Черт, что же вы стоите! - рявкнул Глеб, кинув злой взгляд на Киру. — Помогайте, его нужно пристегнуть ремнями.

Перехватив мальчика поперек спины, Глеб дотянулся до широкого эластичного бинта, закреплённого за край стола, и попытался зафиксировать мальчика.

От крика ребёнка, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки. Кира растерялась, и её затрясло ещё больше. Она подскочила к Глебу, с силой схватила его за рукав и, пытаясь перекричать Андрюшку, взмолилась:

— Пожалуйста, не надо ремни, он же всего этого боится!

Глеб стряхнул с себя худенькие девичьи руки и взглянул на неё. Чужими глазами, на дне которых все ещё плескалась неутихшая боль. Глазами, которые она узнала бы даже из тысячи. Глазами, которые когда-то смотрели на неё с любовью.

Глеб мотнул головой, прогоняя секундное оцепенение и твёрдо произнёс:

— У нас нет выбора. Есть обязательства… И мальчику нужна помощь. Держи его, я зафиксирую ноги бинтами. Ты успокаиваешь, я работаю над его мышцами. Всё поняла?

Кира кивнула. Слезы стояли в глазах, ответить нормально она была не в силах.

Глеб, кричащий Андрюша, строчки письма перед глазами, свадьба, кольцо на пальце, мольба в глазах матери…

Кира боролась из последних сил, чтобы удержаться на краю сознания. Глеб уверенными движениями фиксировал ребёнка, стараясь избегать прикосновений с её руками. И больше не посмотрел на неё ни разу, не проронил ни слова.