Жизнь на кончиках пальцев - 3

— Объяснять нечего, — вздохнул Лёшик. — Истомин не только не повелся на шантаж, но и пригрозил обнародовать мои действия. Опорочить меня в глазах общественности. Сказал, что свои внутрисемейные проблемы решит сам и скрывать их не собирается!

— Ты сказал ему, что это именно я беременна от его сына? — уточнила Звездинская.

— Не успел! — ухмыльнулся Гассерт. — Этот чистоплюй вызвал охрану и велел выпроводить меня! Ты понимаешь?! Меня! Взашей!

— И потому ты отключил телефон?

— Конечно! Мне нужно было посетить некоторых друзей, чтобы заручиться их поддержкой. И твои названивания были очень некстати.

— Посетил? — усмехнулась Звездинская. — Заручился? — Гассерт кивнул. — Ну так я не понимаю, почему ты вдруг решил что на этом между нами все закончено?

— Потому что вчера вечером Истомин загремел в больницу с инфарктом! — разъяснил Лёшик. — Если он вычухается, я стану отрицать даже сам факт знакомства с тобой! Так или иначе, всплывет новость о том, что именно тебя заикрил сынуля Сергея Васильевича!

— А если умрет? — полюбопытствовала Мстя.

— А если умрет — то я тебе, тем более, без надобности. Истомин-младший унаследует немало бабосов от папочки. Нуждаться ни ты, ни ваш выпердыш уж точно не будете. Так что — прощай, подруга, и, как говорится — не поминай лихом! — Гассерт встал и направился к двери.

— Пошел вон! — кричала вслед уже бывшему любовнику Звездинская, понимая, что Лёшик идет «вон» и без её приказа.

Мстислава заметалась по квартире.

Она не знала, что ей теперь делать?!

Нужно немедленно сообщить Сереженьке о своей беременности!

Даже если она надумает сделать аборт, то вряд ли найдется врач, который возьмется за операцию. Во-первых, срок! Уже три с половиной месяца, возможно, даже четыре! А во-вторых, возраст! Как бы она не хорохорилась, как бы хорошо не выглядела, но саму себя-то не обманешь! Это только в дурацком стишке в сорок пять баба ягодка опять! Какая, к черту, ягодка?! Бздника! Не иначе! Рожать! Вот единственный выход!

А это значит, что пора сообщить Сереженьке радостную весть о грядущем отцовстве. А уж потом, когда и если Истомин-старший выздоровеет, она придумает, как выкрутиться из щекотливой ситуации.

Мстислава потянулась за телефоном, намереваясь позвонить Сергею. Но не успела. Истомин-младший позвонил сам.

— Ты уже дома? — поинтересовался.

— Да, — ответила, — только вернулась из училища. — Как там твой отец? Надеюсь, ничего серьезного?

— Папа в реанимации, — вздохнул. — А нам нужно поговорить.

— Да, — обрадовалась Мстя. — Я тоже хотела с тобой поговорить серьезно.

— Я сейчас приеду. Ненадолго. Никуда не уходи, — отбился.

— Да куда я уже попру? — вздохнула Звездинская, подходя к окну, чтобы не пропустить момент, когда приедет её, теперь уже единственный, любовник.

Через полчаса Сергей Истомин расположился в том же кресле, которое совсем недавно согревал своим задом Алексей Викторович Гассерт.

Мстислава незаметно ухмыльнулась, подумав о том, какие шутки иногда творит судьба.

Сергей сидел, нахмурившись, глядя куда-то в угол. Словно собираясь с духом. Начал, понимая, что разговор неизбежен:

— Пред тем, как у отца случился сердечный приступ, он сказал маме, что какая-то девушка беременна от меня. Я долго думал и вспоминал. И понял, что я не предохранялся только с тобой, — посмотрел в упор на Звездинскую — Ты беременна? Скажи честно!

Мстислава изо всех сил попыталась придать лицу смущенный вид. Прошептала, еле слышно:

— Жаль, что ты узнал об этом таким образом. Но — да. У нас будет ребенок.

— Почему ты не сказала мне?

— Я не знала, как ты воспримешь новость, — лепетала Мстя. — Боялась, что ты меня бросишь.

— Но ты должна была мне сказать! — настаивал Сергей.

— Ну вот, — вздохнула, — теперь ты знаешь. И что изменилось? Ты будешь настаивать на аборте? Уже поздно. Почти четыре месяца.

Казалось, что Сергей полностью погрузился в свои мысли.

Мстиславе надоело ждать, пока он что-то надумает:

— Что молчишь? Скажи хоть слово! Ты меня бросишь?!

— Нет, — покачал головой, — мы поженимся, как только отец поправится.

— Поженимся? — удивилась Мстя, готовая к долгой битве за свадебку. — Но почему ты так решил?

— Потому что не позволю моему первенцу расти с клеймом незаконнорожденного, — Истомин встал. — Прости, но мне нужно возвращаться в больницу. Возможно, есть новости о состоянии отца.

Уже стоя на пороге квартиры, обнял Мстиславу, прижал к себе:

— У нас будет красивый и талантливый ребенок, — тронул губами её висок и быстро вышел.

Звездинская была готова орать и прыгать от радости. Но вовремя вспомнила о своей беременности. Теперь ей нужно беречь этого младенца, как зеницу ока! Не дай Бог, случится выкидыш и у Сереженьки не будет причины идти с нею под венец!

Мстислава аккуратно села во все то же кресло, которое почтили своим присутствием её любовники. Набрала номер Гассерта:

— Не ори! — предугадала реакцию Лёшика. — Все случилось наилучшим для меня образом! Едва Истомин-старший поправится, мы с Сереженькой поженимся! Так что, как ты станешь оправдываться и выкручиваться — решай сам.