Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

Детективы Лорда Гринграсса под шумок умыкнули как-то одного гоблина — работника Гринготтса, накачали его по брови грибной настойкой и аккуратно, чтобы не нарушить клятвы и обеты, поспрашивали. Ничего существенного Кримкрок не сказал, так звали зеленомордого коротышку, но из оговорок стало понятно, что банковские служащие недавно распечатали два сейфа с нижних уровней. Ну, распечатали и распечатали, нехай с ними. Мало ли в Испании всяких Педров. Так и в банке, мало ли у коротышек уровней и сейфов. Но вот то, что сейфами не пользовались с осени восемьдесят первого года, косвенно свидетельствовало об их принадлежности одному амбициозному темному магу и лишний раз подтверждало информацию о роли и месте Малфоя в рядах Пожирателей Смерти. Не будем вдаваться в причины, почему Волдеморт не заклеймил своего казначея и финансового директора, важно другое — Люциус запустил лапу в кошелёк босса. Что ж, он сам выбрал свою судьбу, детективы подобно швейцарским гномам подбивали каждое свидетельство, складывая бумажку к бумажке. На павлина у них накопилось уже столько, что хватит с головой утопить Люциуса в отхожем месте. Компромат пока придерживается до лучших времён, так как выпусти его сейчас и активы утопленной семейки растащат вечно голодные до чужих денег министерские чинуши. Нет-нет, вы не подумайте, что наш маленький альянс воплотил в своих рядах союз святых, чужих денег мы не взалкали, но и отдавать их кому попало, не желаем. Лучше они послужат нам, тем более, совсем разорять Малфоя не планируется, а вот направить его кипучую энергию в нужное русло очень даже. Подконтрольный он принесёт гораздо больше пользы, чем окончательно разорённый, сломленный и оскорблённый. Скользкий друг Волдеморта удачно попадает в тот исчезающе малый процент людей, которые полезнее живыми, чем мёртвыми. В крайнем случае, компромат позволит разойтись с Павлином по нулевому варианту. Как говорилось выше, святых среди нас нет, глупо исключать то, что люди Малфоя не роют на Блеков, Гринграссов и прочих, а там тоже скелетов по шкафам напрятано, что Мерлина и Моргану стошнит. Политика, одним словом. Короче, если папаша ещё заслуживает какого-то уважения, то сынок только что нарвался по полной программе. Пусть не надеется, что выходка сойдёт ему с рук, гнобить я его буду при любом удобном случае. Щенок должен знать своё место и на кого можно и нельзя хвост задирать.

Вернувшись из страны грёз и тяжёлых дум, обращаю внимание на девушек из ближайшего окружения «Серебряного» принца. А не расколоть ли его лагерь, тем более половина однокурсниц лишь играют восхищение, а не испытывают его? Мысленное воззваниек Малышке Ниппи, летом окончательно сменившей привязку, но не ушедшей из Хогвартса по моей просьбе, и у Панси Паркинсон и Милли Буллстроуд посуда меняется на фарфор и иже с ним. Несколько девушек с третьего и второго курса жалобными взглядами смотрят на меня. Ну, мне не жалко. В ответ я удостаиваюсь признательных улыбок. Некоторые старшекурсники достают волшебные палочки, но оконфузившись с золотом, морщатся. Да-да, золото инертно и не поддаётся конфигурации, если только высшей и только на время, а высшей трансфигурацией во всей школе владеет всего несколько магов и это не ученики факультета Слизерин. Осознав промах, слизеринцы морщатся, неприязненно поглядывая в мою сторону. Мелкая ядовитая змейка, скрывая язвительную улыбку, склонила белокурую, чуть золотистую головку над тарелкой с десертом:

— Лорд Айсдрейк, мы же условились, что факультет осознал ошибку, — выдала спич мелкая оторва.

— Мисс, — я куртуазно нанизал на вилку бифштекс, орудуя ножом, — ради вашего Мерлина и Морганы, разве я не сдержал своего слова?

— Но о трансфигурации говорили вы, лорд.

— Верно, не отрицаю, говорил, — отвечаю, прожевав сочный кусочек мяса и обмакнув губы салфеткой. — И даже могу повторить, но проверить слушателей на наличие мозгов не в моей власти.

Количество краснолицых «индейцев» за столом увеличивается. За окном яростно сверкнуло, изогнутый хлыст молнии впился в громоотвод на астрономической башне:

— Дрянь погода, — возведя очи горе, произношу на весь стол.

— Простите? — встрепенулась одна из третьекурсниц, рыжеволосая, голубоглазая девчушка с чуть вытянутым лицом и губками бантиком.

— Рэйчел Мэтьюз, — представила мне её Алисия на правах общего знакомого.

— Да, мисс Мэтьюз, очень приятно. Можете звать меня Александром или Алексом. Что вас смутило в моей фразе?

— Ну, — щеки девушки порозовели. — Вы сказали: «Дрянь погода».

— Киньте в меня камень, если за порогом безоблачный звёздный вечер. Насколько я знаю, в Англии принято заводить разговор о погоде.

— Впервые встречаю такой оригинальный способ завести беседу.

— Персефона Паркинсон, наследница Паркинсон, — Алисия, загоняя меня в долги, окончательно взяла на себя роль секретаря. Впрочем, я не против взять маленькую змейку под личное покровительство, в случае нужды составив ей протекцию. Потенциал у девочки просто громадный, загубить его будет преступлением.