Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

— Мама, папа, простите меня, но вы не знаете всех реалий магического мира. Магглорождённые в нём это люди второго сорта, пропагандируемое равенство волшебников всего лишь фикция и красивая сказочка для олухов и магов, родившихся в обычном мире. Что в Англии, что в Испании. Да не будут авроры искать пропавших детей грязнокровок, как они говорят. Брехня это, что аврорат направил на их поиски целый криминальный отдел, отпишутся, тут к гадалке не ходи. Всем на них плевать, это не сыночек какого-нибудь известного гранда, оцарапавший на королевском приёме коленку. Впрочем, дома, в Англии, ещё попытаются сделать вид или изобразить какую-нибудь деятельность, пошлют пару патрулей по рабским рынкам и лавчонкам Лютного, здесь же, как говорила Леди Блек, даже муха лишний раз не почешется. Ох, о чём я…, о вассалитете. Понимаешь, пап, даже у нас простому смертному практически невозможно получить ученичество, мастерство или какую-нибудь престижную профессию. Магический мир по-прежнему остается закрытым сословным сообществом со всеми его заморочками, в котором первую скрипку играют чистокровные рода и кланы. По крайней мере в Англии и Шотландии. Чтобы мне после Хогвартса достичь чего-нибудь или занять должность в Министерстве магии, пришлось бы вставать перед невеликим выбором.

— Это каким? — Вздёрнув бровь, колко вставил отец девочки.

— Либо лечь под влиятельного чиновника, либо удачно выйти замуж за старика-вдовца, имеющего входы-выходы в различные структуры и то не факт, что после этого я поднялась бы выше второй помощницы третьего разносчика бумаг или секретарши начальника второстепенного отдела министерства. За мной ни силы, ни влияния, а раздвигание ног или золотая клетка в древнем мэноре это не то, о чём я мечтаю.

— Господи, — тихо промолвила миссис Каннингем, поражённая откровениями дочурки, которая предстала перед родителями в ином свете. Чуть ли не впервые в жизни Каннингемы столкнулись с откровенно взрослыми рассуждениями своей маленькой девочки.

— Не ожидал, что наш маленький пупсик так быстро повзрослеет, — с натугой выпустив воздух из-под плотно сжатых зубов, качнул головой отец. — Может тебе не стоит возвращаться в Хогвартс, а доучиться в обычной школе? Как я понимаю, жизнь там не сахар.

— Не сахар, — согласилась Бекки, — но ничего не получится, пап. По закону я обязана получить образование, так что ни мне, ни Генри не отвертеться от магов и Хогвартса, если только переехать в Америку или в Австралию. К тому же не забываем об ученическом контракте со школой и репрессиях к нарушителям. Вы хотите, чтобы вам стёрли память? Нет? Я тоже не хочу. Гарольд и Гермиона описали нам будущие перспективы со всеми подробностями и предложили хорошенько подумать. К тому же Гермиона сама магглорождённая, она врать не будет. Гарольд — лорд древнейшего Рода, благодаря его покровительству и вассалитету я автоматически избегаю многих ловушек, и обретаю возможность получать образование и будущую профессию по выбору, сообразуясь с личными дарами, наклонностями и предпочтениями. Передо мной открываются все двери магических академий на континенте, вплоть до России, у Гарольда и там есть связи. Да, есть минусы в виде Дамболдора и присных, но это временно, ещё в активе клятва в любой момент придти по зову сюзерена и непреложный зарок никогда не выступать против его и его рода и не делать ничего, что могло бы негативно сказаться на чести сюзерена. С другой стороны Гарольд обязан защищать нас, ну… и прочее. К тому же я почти свободна в выборе супруга, хотя мой будущий муж обязан пройти одобрение у Гарольда.

— Как у вас строго, — добродушно ухмыльнулась миссис Каннингем.

— Да, — согласилась дочь, — по-другому нельзя. Налево, пап, вход в магический квартал во втором переулке.

Через пять минут семейство из Туманного Альбиона, стараясь не шибко ловить ртами ворон, вырвалось из сутолоки и толкотни центральных рядов магической ярмарки и завернуло в тихий тупичок с лавкой, в которой, согласно газетной рекламе, сегодня должна была состояться распродажа «чистых», то есть не привязанных к хозяевам, домовых эльфов.

Не успели Каннингемы переступить порог, как на звук серебряного колокольчика, подвешенного над дверью, выбежал пухленький, коротконогий, толстогубый продавец, похожий на снеговика на ножках. При виде возможных покупателей на круглолицем лице с мясистым носом и маленькими заплывшими глазками расплылась подобострастная улыбка. Постоянно кланяясь, продавец сорокой застрекотал на испанском.

— Извините, мистер…, — прервал стрекот отец Ребекки.

— Хуан Антонио Кампос, — моментально перешёл на английсткий язык торговец, — чем могу служить, уважаемый сэр?

— Синьор Кампос, — мистер Каннингем показал продавцу разворот газеты, — нас интересуют домовые эльфы, и правда ли о чём говорится в газете?