Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

— Гляньте, парни, — начальник тюрьмы развернул подписанный верховным магом Визенгамота ордер и показал его коллегам. — Старый склизкий хрен совсем обезумел и окончательно впал в маразм, поцелуй его дементор в зад. Мордред, додуматься сажать мелкого щегла в «строгую» зону. Это же кем надо быть?! Видимо феникс паука ему все мозги выклевал, раз старый пердун подмахнул бумаги авроратского долбоклюя. Забирайте мальчишку, парни.

Взмахом палочки, тюремная стража подвесила арестанта в воздухе и скрылась в вязкой темноте прохода.

— Хотите оспорить предписание Визенгамота? — вздёрнул бровь Джеймс Поттер, чьё уязвлённое самолюбие настоятельно требовало сатисфакции. Увальни за спиной заместителя начальника обладали житейской сметкой, поэтому рассудительно помалкивали. Не слишком глубоко в душе они злорадно хихикали, наслаждаясь пикировкой Поттера и Лоусона, который, не оглядываясь на авторитеты, походя макнул очкарика в дерьмо.

— Почему же? — пожал плечами Лоусон, бросая на оппонента брезгливый взгляд. — Нам приказывают, мы делаем, что тут непонятного? Виза заместителя начальника присутствует? Присутствует! Подпись главной шишки Визенгамота есть? Есть! Сделаем в лучшем виде, отвечать ведь вам, мальчик на побегушках. А теперь не соизволите ли очистить воздух? Смердит что-то, знаете ли.

Пустив парфянскую стрелу, Лоусон шагнул за порог, каменная дверь скользнула на место. Злобно скрипнув зубами, Джейс Поттер кинул сопровождающим репшнур и активировал портключ. Тяжело сдерживать себя, когда на тебя смотрят как на ущербного экзотического таракана — с неприкрытой брезгливостью, засевшей на складках губ, и отвращением, мелькающим во взгляде. Джеймсу было невдомёк, что опальный аврор, сосланный в почётную ссылку, владел магическим зрением. Для Лоусона не стали секретом изменения в ауре незваного гостя. Чарльз Поттер перевернулся бы в гробу, скажи ему доброжелатели о формирующейся у сына метке предателя крови. Позор! Магия никого не наказывает просто так.

Сняв с парнишки «силенцио», Вильям задал вопрос:

— За что вас к нам, мистер Эванс?

— Вы не поверите, за всё хорошее! — парень не терял присутствия духа.

— О как? Поверю, я привык верить хорошим людям. А в сопроводиловке написано о попытке убийства ученика первого курса и о покушении на жизнь преподавателя. Вы у нас идёте по статье отпетого рецидивиста, мистер Эванс.

— Можно глянуть хоть одним глазком? — по-прежнему вися в воздухе, попросил Эванс.

— Да хоть двумя, — хохотнул Лоусон, разворачивая гербовой пергамент.

— Взаправду рецидивист, — сарказм полноводной рекой стекал с уст молодого человека. — Вот и спасай после этого предателей крови.

— Это с кем вам не повезло?

— Младшая Уизли. Вот скажите мне, гражданин начальник, каким олухом надо быть, чтобы прохлопать ушами черномагический артефакт у единственной дочери? Это ещё ладно, наш Светоч на всю Британию декларировал безопасность школы. Мол, дети наше достояние и враг не пройдёт, а рыжая пигалица два месяца носилась по школе с подчиняющей дрянью и ни одна система безопасности не сработала. Где, спрашивается, был директор?

— Уизли вечно были с придурью, а директор себе на уме. Сочувствую, парень, но ничего поделать не могу, если только подарить этот вонючий пергамент.

— А подарите, не откажусь. Я его под подушкой, для дополнительной мягкости держать буду. Пригодится на будущее, когда я отсюда выйду.

— Если выйдешь, парень. Мне жаль тебя разочаровывать. В бумаге не обозначен срок, а такие прописываются у нас до конца дней. Поверь моему опыту.

— Когда выйду. Не «если» — «когда»! — с железной уверенностью поставил точку Эванс.

Лоусон хмыкнул. Может быть он ошибается. Может быть прав мальчишка. Утром доставят «Ежедневный пророк», интуиция подсказывала тюремщику, что многое прояснится завтра, а послезавтра ему, Юхану Бренсону и Майку Бреве будет начхать на проблемы тюрьмы и Британии. Пенсия. Впервые в жизни Лоусон радовался скорому отъезду с остающимися за спиной дрязгами и бурлящим котлом интриг. Пацан многого недоговаривает. Он вообще ни о чем не говорит, но любой, хоть каплю разбирающийся в политических раскладах, сходу определит, что малец угодил в паутину Дамболдора и ничего хорошего его не ждёт. Паук выпивает мух досуха.

— Юхан.

— Ась? — лениво отозвался стражник.

— Скажешь, чтобы малому выдали два одеяла и определи его в камеру потеплее. В которой не дует. В Северном Форте есть такие, из них пара пустых.

— Сделаю. Малой, сам пойдёшь или повисишь? — спросил Юхан Эванса.

— Повисю… Повишу, если вам не трудно. Чувствую себя в гамаке, прикольно. Когда ещё меня покатают бесплатно?

— Извини, парень, бесплатно у нас только дементоры на десерт, — грустно произнёс Лоусон. Скотская работа! Эванс невиновен, всё нутро кричит об этом, но… Не продержится пацан. Твари в драных балахонах за неделю превратят его в овоща. Мордред, будь проклят Дамболдор и его жополизы, и клятвы, которые даёт администрация тюрьмы, заступая на должность. Лоусон всей душой начинал жалеть б уходе на пенсию.

— Юхан!

— Аюшки?