Жизнь на «отлично!» Том второй

- У Анатолия Владимировича имеются и сильные адвокаты, и связи… Ну это вы и сами наверняка понимаете. По итогу, судебный приказ из мирового суда, если он не понравится Анатолию Владимировичу, будет отменен, разумеется. После чего, если вы решите судиться и далее, последуют, пожалуй что, годы судов, и в результате, скорее всего, вы получите решение о взимании алиментов в твердой денежной сумме, что-нибудь в районе десяти тысяч рублей ежемесячно. И то, разумеется, если суды окончатся ранее совершеннолетия Златы. Таким образом, выбор у вас невелик: или без всяких проблем, издержек и головной боли получать по двести сорок шесть тысяч рублей в год, до наступления совершеннолетия Златы, или же заиметь немалую нервотрепку и материальные расходы из-за судов, и не получить, в итоге, вообще ничего… - сказал Владимир и за столом на некоторое время установилась тишина. – И как уже сказала Наталья, мы считаем, что согласиться на предложенные условия - это самый приемлемый из возможных вариантов в данной ситуации. Для всех. Будьте уверены, что та семья не станет тратить на Злату не копейкой больше озвученной суммы…

- Но разве не суда с нами так старается избежать мой отец? – поинтересовался я.

- Разумеется, Анатолию Владимировичу очень бы не хотелось, чтобы к его, итак, непростой избирательной кампании примешивался еще и судебные спор по поводу алиментов на содержание его дочери от первого брака. Это было бы очень нежелательно в его ситуации. И именно поэтому, он и хочет разрешить это дело полюбовно, предлагая вам вполне неплохие условия… - Володя пожал плечами. – Ну, а ты Злат? Чего хочешь ты? Хочешь получать денежное содержание или просто крепко насолить своему папе? Решай, коль скоро это ты все затеяла…

Глава 28

- Вы спрашиваете, чего хочу я? – переспросил я. – Насолить своему папе…?

Папе, бляха-муха! Папе!

Фу-у-у! – громко выдохнул я, застучав пальчиками по столешнице, и почувствовав, как алеют от раздражения мои щечки.

- Да, Злат, чего хочешь ты? – подтвердил свой вопрос медиатор, от внимания которого, разумеется, не укрылись изменения в моем настроении.

- Я хо-чу… - по слогам произнес я, изо всех сил сдерживая рвущееся наружу раздражение. - ми-нут-ку пе-ре-ры-ва я хо-чу.

- Конечно, без проблем, давай сделаем перерыв. – посмотрев на часы, а затем разведя руками, ответил медиатор.

- Злат, все хорошо…? – явно заволновавшись, шепнула мне на ушко бабушка.

- Нет, бабуль…все не очень хорошо! Я, кажись, сейчас от злости лопну, что твой шарик! Я на минуту… - сказал я, поднимаясь на ноги. - Нужно пройтись немного, успокоиться.

Выйдя из беседки, принялся нарезать круги вокруг, ибо, заслышав о том, что этот чмошник, оказывается, мой папа, я пришел в состояние крайнего раздражения, и если не привести в порядок свои чувства и эмоции, то все дело закончится банальной истерикой в моем исполнении. А зачем мне закатывать истерики? Истерики закатывать мне совершенно не нужно!

Большую часть той своей жизни я был крайне эмоциональным человеком, а женское тело здесь лишь усугубило эту черту моего характера. Эмоциональным, это да, но не истеричным, всегда предпочитая доводить до истерики оппонентов. Так что, спокойствие, Злата, только спокойствие!

В этот момент на крышу беседки уселась сорока, и наклонив голову набок, уставилась на меня.

- Такие вот дела, птиц! – задрав голову, сказал я пернатой.

Своим явлением птица сбила меня с мысли, и я как-то сразу успокоился.

Ну и с чего это я так разозлился-то? О чем должна была быть наша сегодняшняя беседа с юристами? О деньгах, разумеется, и только о деньгах. О деньгах… Тогда за каким таким лешим я сам начал приплетать в тему про деньги собственные рассуждения о совершенно посторонних вещах, да еще и выходя из себя при этом? Ну, назвал этот медиатор Толика Петрова папашей Златы, а стало быть и моим, и что с того? Быть может для этого Володи не существует никакой разницы между словами «отец» и «папа», да и, в конце концов, все это лишь мои собственные заморочки. Деньги, речь сейчас идет только про деньги. Немалые для Златы и ее семье, но в общем и целом незначительные деньги. Так что, чего злиться и нервничать?

А тем временем, пользуясь моим отсутствием, «независимые» медиаторы вовсю обрабатывают уши моей бабули…

- Знаешь, Злат, давай лучше согласимся на предложение Толика, и… - шепнула мне на ухо старушка, махнув затем рукой, когда я уселся обратно. – С паршивой овцы хоть шерсти клок… Все одно, Ирке намного легче будет, а годами судиться с твоим отцом мне чего-то совсем не хочется. Я, если честно, даже рожу-то его видеть совершенно не желаю…

Я перевел взгляд на юристов, на лицах которых, к их привычной уже приветливости прибавилось еще и выражение заметного облегчения, едва они услышали слова бабули, ибо «уломать» сидящих сейчас перед ними обиженных родственниц…бывших родственниц…клиента, дабы те добровольно согласились на приемлемые для этого самого клиента условия, им совершенно необходимо, причем желательно поскорее, не разводя в этом деле канитель.