Жизнь на «отлично!»

— Уф! — я почувствовал немалое облегчение, оказавшись в прохладе кондиционируемого салона, а затем, закрывая дверь авто, поздоровался с подругой и с ее отцом, — Здрасьте, Виктор Валерьевич, привет Стёш!

— Привет, Злат! — синхронно ответили оба, и папаша подруги тронулся с места

Стёша сегодня была какой-то нехарактерно для нее пасмурной (нужно будет выяснить, что это с ней приключилось и уж не обиделась ли на меня за что-нибудь), хоть и явно старалась этого не показывать (впрочем, это, вероятнее всего, из-за брата). И едва машина пришла в движение, как она, достав из кармана и освободив от обертки «Чупа-Чупс» (а еще спортсменка, блин!)…

— Златка, будешь? — поинтересовалась Стёша, обернувшись в кресле, лицом ко мне, и протягивая конфету

— Не, спасибо, — ответил ей, — сладкое не ем. Ты, кстати, мою книгу не забыла?

— Не, не забыла, конечно! — сказала та и засунув конфету в рот, достала из бардачка «Осколки чести», — Вот она!

Стеша через плечо передала мне книгу.

— Спасибо, — сказал я, и забрав книгу, с трудом запихнул ее в рюкзачок

— Мы сегодня ненадолго, минут на сорок, наверное, папе на работу нужно. Зайдем потом ко мне? Химия сама себя не сделает! — позубоскалила подруга, глядя на меня в зеркало

— Конечно, не сделает! — охотно согласился я, — Ее сделает моя лучшая подруга — Стёша! А я с удовольствием понаблюдаю за тем, как ты пыхтишь над задачками…но, сначала зайдем в библио.

— Злюка! Ну тебя! Нет, чтобы облегчить летние страдания своей лучшей подруги… — ответила эта самая лучшая подруга, напустив на себя оскорбленный до глубины души вид.

…прососала его всю дорогу до самой клиники. Ну, а с ее папаней, хоть он более и не морщился при виде меня, у нас как-то не нашлось общих тем для разговора, кроме…

— Стёш, как там Павлик? — спросил я подругу

— Павел уже заметно лучше. Проснулся сегодня утром, врачи говорят, что все удачно прошло и он уже идет на поправку, — вместо Стёши ответил мне Витек

— Уху, — издала звук согласия подруга и в зеркале заднего вида я заметил, как она кивнула с отсутствующим видом.

Дальше мы ехали молча. Впрочем, я особо не скучал, осматривая салон ближайшего родственника моей последней машины там и испытывая при этом некоторую ностальгию.

Минут 15 спустя. Пятницкое шоссе. ««Гиппократ-Мед» на Пятнице». Парковка возле клиники.

— Пап, ты иди к маме и к Павлику, а мы придем через пару минут. Мне нужно сказать Златке пару слов наедине, — безапелляционным тоном заявила своему папане подруга, когда Крузак припарковался и мы вышли из авто.

Подруга (у которой, как я только теперь заметил, под глазами темнели синяки от недосыпа) сегодня надела джинсовые шортики, белую футболку, с бейсболкой, и какие-то жутко дорогие на вид легкие летние новенькие кроссовки (нужно зарабатывать «бабки!» — в очередной раз подумал я). Так что, судя по всему, жарища и духотища не доставляли ей столько неудобств, сколько мне, в комбинизончике…

— Хорошо, но только недолго и не ссорьтесь, — ответил тот и забрав из багажника пакет, быстрым шагом направился в сторону входа в клинику.

— Пап! Какие, блин, ссоры между нами могут быть?! — поинтересовалась она, но Витек лишь махнул рукой, оставив эту ее реплику без ответа.

Сняв бейсболку, я вытер предплечьем, выступивший уже на моей моське пот.

— Вы помирились? — поинтересовался я, глядя вслед уходящему мужчине

— Уху, — издала звук согласия подруга и выкинула в стоящую рядом урну палочку от «Чупа-чупса», — помирились, да…

— Стёш, что-то случилось? Ты сегодня какая-то квелая…или все это из-за жары? — поинтересовался я

— Неа, жара здесь совершенно не причем, Златка. Все дело во мне самой! Знаешь, вчера я полностью разочаровалась в себе…, - ответила подруга, и встав рядом со мной, разглядывала асфальт

— Это в пятнадцать-то лет? Не слишком ли рано для разочарования в себе? — улыбнулся я, — Ну, рассказывай, чего натворила…

Ох, уж эти подростковые девчачьи размышлевизмы… Со своей старшенькой я подобного хлебнул половником, как говорится…

— Знаешь, Златка, я уже давно привыкла к тому, что все считают меня «самой-самой». Во всех смыслах. В том числе и «самой надежной»…, - начала она и сняв с головы бейсболку, принялась ее мять

— И это все потому, детка, что ты у меня и есть «самая-самая»! Во всех смыслах, да! Честное слово! — перебил подругу я, забирая из ее рук головной убор и собственноручно водружая его на законное место, а затем, беря ее ладошки в свои, — Чего случилось-то?

— Вчера, когда ты уже уехала домой, дядь Миша подошел ко мне, и типа похвалил…, - Стёша вдруг ни с того ни с сего заревела

— Дядь Миша? — перебил ее я

— Да, — кивнув, ответила подруга и пальцами утерла слезы, — дядь Миша…

— И что такого он тебе сказал…этот дядь, блин, Миша? — поинтересовался я

— Что я, типа, большая умница. И что, типа, очень вовремя сориентировалась. И что не получи Павлик должного лечения еще хотя бы часик и у него мог разорваться…этот самый, как там его…, - Стёша возбужденно защелкала пальцами, вспоминая

— Аппендикс, — подсказал я