Жизнь напрокат (СИ)

На это действо потратили меньше пятнадцати минут, ибо по уверенным действиям мастеров чувствовалась немалая практика в деле. Поперек двух жердей приделали перекладины, чтобы получилось нечто вроде лестницы, наложили поверх собранный Невулом еловый лапник. Следом изготовили точно такую же конструкцию-копию предыдущей. Больше половины собранного на покойниках добра пришлось припрятать в крапиве. Все взяли сколько смогли унести без сильного ущерба здоровью. Мы с Сашкой изрядно смахивали на верблюдов с горбами из кое как притороченных к спинам узлов с трофейным скарбом. Узкая тропа-дорожка с засохшими комочками земли с примесью глины, вывороченных конскими копытами и следами тележных колес уверенно втягивалась в темнеющий лес. По краями торчали черные, осклизлые, плесневелые пни, оставшиеся после устройства просеки, ветки вездесущего кустарника скребли и хлестали по одежде. Кроме самой тяжелой поклажи нам с Роком достались волокуши с еще более увесистым Прастом. Каждый из нас со своей стороны тянул толстый конец жердины мягкие окончания которых подметали за нами пройденный путь. Завид и Бур двигались в авангарде. Дядька Шибай хмуро плелся за Буром, крепко держащим обвязанную вокруг Шибаева пояса веревку. Сразу за ними Жила с Одинцом волокли умирающего разбойника. В роли "замка", то бишь замыкающего, выступал Невул, благодаря своему дылдометровому росту взирающий на окружающий мир поверх наших голов.

Глава 15

Набитые серебряными монетами и другими трофейными ништяками мешки поначалу приятно тяготили спины, но очень скоро я пожалел, что это не меня сейчас тащат на трещащем и скрипящем подобии носилок двое крепких мужиков. Занудно ныли все ушибы заработанные мной за краткое, но насыщенное пребывание на чужбине. Даже почти зажившая шишка от самого первого удара по голове налилась болью и пульсировала при каждом шаге, а если собрать всех диких зверей в этом паскудном лесу, то, думаю, они меня и жрать бы не стали - прослезились из чувства сострадания к гораздо более голодному существу.

Определенно, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Даже натощак. Ради такого случая я был готов на некоторые жертвы. Например, порез бедра как у Праста. Болезненная, но не шибко опасная рана, если перевязать потуже и вовремя зашить. Вон он как лежа заливается, все рассказывает когда и какие ранения в своей жизни получал да сколько по времени каждое из них заживало. Болтал почти без умолку, словно пожелал наверстать свое молчание за все время нашего знакомства. Его низкий голос расплывался по сумрачному лесу словно надоедливый гул прибоя. Занятый своими мыслями слушал я Праста вскользь и не придавал значения его трескотне, а вот Сашкина голова потихоньку начала склоняться к правому плечу, что в отдельно взятый момент указывало всем, кто его хорошо знал на определенные трудности с самообладанием.

Когда дружинник Головача перевалил за первый десяток упоминаний о своих шрамах, Сашка, наконец, не выдержал и резко остановился. Не выпуская из рук жердины, склонился над лицом раненого, тихо, но зло произнес:

- Ты заткнешься? Или мне тебя вытряхнуть?

Праст захлопал глазами от столь неожиданного и грубого наезда, смущенно почесал в бороде.

- Ну вот, в кои-то веки надумал поболтать и уже прерывают.

- Я тебе могу такие шрамы показать, каких ты никогда не получишь! - Сашка сбавил обороты и отстранился от Праста. - Я же не воплю о них направо налево.

Что правда, то правда. Ранения у Рока тоже имеются: два огнестрельных и одно ножевое. Да и у меня в левой икроножной мышце есть парочка розовых отметин от сквозной, чудом не задевшей кость пули калибра «пять, сорок пять». Если мы с Сашкой начнем подробно рассказывать о своих ранах, у Праста башка вскипит от столь экзотической информации. Оно ему надо?

- На сильно пустой желудок нам тебя слушать вообще никакого удовольствия, поверь, - решил я сгладить углы недопонимания. - Вот набьем пузо, тогда и поболтаем, лады? А пока скажи лучше сколько шагов в перестреле?

- Смотря каков лук и сам стрелок, но обычно не больше сотни. Хороший лучник точно бьет цель на пять-шесть десятков шагов, - пояснил Праст и плотно сжал губы, показывая, что остаток пути намерен побыть Герасимом.

Так, значит, стрела пока сама не упадет на землю, пролетает где-то семьдесят метров. Выходит, до конечной точки нашего путешествия больше трех километров. Далековато. Мы только треть одолели, а уже поднаелись.

Продолжив движение за отдалившимися Одинцом и Жилой, я гадал почему не вернулся Криня? Неужели настолько испугался? Мне казалось он за лишнюю монету наизнанку вывернется. Ошибочка вышла, стало быть. Главное, чтобы нашелся, мне ему еще вопросы задавать. Затем внезапно вспомнил про оставленного на той стороне озера мертвого Горю. Лежит себе на носилках под сводами огромных сосен и в отличии от меня уже ни о чем не переживает. Надо будет напомнить Буру, чтобы людишек прислал прибрать все понаделанные трупы. Антисанитария - вещь дюже неприятная.