Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога

Вот еще более убедительный пример. Церцерис Феррера парализует жуков-долгоносиков. Обычно это буровато-сероватые фитономы и темно-смоляные или черные скосари. Но иной раз в ее норке находишь кучку сверкающих, словно драгоценные камни, трубковертов, долгоносиков, совсем не похожих по окраске на скромно одетых фитономов и скосарей. Это трубковерт березовый, который свертывает у нас сигары из виноградных листьев. Жуки эти бывают лазурно-голубыми, бывают и золотисто-медного цвета. Как узнала церцерис в этих нарядных красавцах родичей будничных фитономов и скосарей? Вряд ли она была подготовлена к встрече с такой дичью. Не могли передать ей по наследству такое знакомство и ее предки: трубковерты редко встречаются в норках церцерис. Пролетая через виноградник, церцерис увидела на листе винограда блестящего жучка. Это не было привычное семейное блюдо, освященное вековой привычкой предков. Оно было для нее ново, исключительно, необычайно. И что же? Она узнала в этом незнакомце долгоносика, схватила и парализовала его, потащила в норку. Нет! Выбор определяет не окраска добычи.

Не руководит охотником и форма, общие очертания дичи.

Брахидер (x 4).

Один из видов церцерис охотится, например, и за брахидером пушистым, и за баланином желудевым. Что общего в форме тела этих двух жуков-долгоносиков? Я разумею здесь не тонкие подробности строения, а тот общий вид, который сразу бросается в глаза и на основании которого простые люди сближают животных, разъединяемых наукой. Так вот, что общего, в этом смысле, между брахидером и баланином? Ничего, решительно ничего. Тело брахидера почти цилиндрическое, а у баланина оно коротенькое, толстое, чуть ли не сердцевидное. Брахидер черный с серовато-мышиным оттенком, а баланин охристого цвета или рыжеватый. Голова у брахидера вытянута в коротенькое рыльце, а у баланина впереди торчит тонкий хоботок, длиной чуть ли не со все тело жука. Кому бы пришло в голову сблизить этих двух жуков? Только знаток жуков решится на это. А церцерис узнает в обоих «долгоносиках» – добычу с слитыми нервными узлами, которую можно парализовать одним уколом. Набив свою норку брахидерами, она встречает совершенно не похожую на них дичь – баланина. И что же? С первого взгляда она узнает ее и несет в свою ячейку. Она нападает и на всяких иных долгоносиков, любой формы и окраски. Но добыча ее – только долгоносики.

Эти задачи неразрешимы, и я оставляю их, чтобы иначе подойти к вопросу о пище личинки.

Откуда у личинки такое отвращение к пище, которой не знали ее предки? Только опыт-эксперимент может дать ответ, заслуживающий доверия. Единственная мысль, приходящая мне в голову, такова: у плотоядной личинки свои вкусы, и самка заготовляет ей соответствующую еду, неизменную у каждого вида.

Молочайный бражник (1,25).

Возможно, что здесь замешана и гигиена питания. Пауки, обычная пища помпилов, могут оказаться ядовитой или хотя бы нездоровой едой для личинки бембекса – пожирательницы мух. Сочная дичь личинки аммофилы противна личинкам сфекса, питающимся суховатыми кобылками. В таком случае выбор самкой сорта дичи зависит от требований личинки. В разборчивости вкусов плотоядных личинок нет ничего особенного: ведь и растительноядные личинки очень часто наотрез отказываются от непривычной еды. Гусеница молочайного бражника скорее умрет от голода, чем станет грызть капустный лист – великолепное блюдо для капустницы. А гусеница капустницы не дотронется до молочая. Коротко: у каждой гусеницы свои растительные блюда, и, кроме них, она ничего есть не станет.

Начав кормить плотоядных личинок непривычной для них дичью, я был почти уверен в неудаче. Лето подходило к концу, и я без особых хлопот мог раздобыть только бембексов. У бембекса лапчатого в норках были молодые личинки, настолько молодые, что впереди было достаточно дней для опыта с ними, и достаточно окрепшие, чтобы выдержать переноску ко мне домой.

Я вынул из норок с чрезвычайной осторожностью нежных личинок, взял оттуда и еще нетронутую дичь, недавно принесенную осой: мух, среди которых преобладали жужжалы-антраксы, они же – печальницы. Посыпав дно старой коробки от сардин песком и разделив ее бумажными перегородками на комнатки, я устроил жилье для моих питомцев. Моя цель – превратить этих поедателей мух в потребителей кузнечиков. Чтобы не ходить далеко за провизией для моей столовой, я беру то, что нахожу у самого порога моего дома. Цветы петуний поедает пластинокрыл-фанероптера – зеленый кузнечик с коротким и широким яйцекладом у самки.

Пластинокрыл (x 2).

Выбрав молоденького кузнечика длиной всего около двух сантиметров, я делаю его неподвижным, применив самый простой прием: раздавливаю ему голову. Это угощение и предложено бембексам вместо мух.