Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога

Я спрашиваю себя: что определяет то или иное «ремесло» у насекомых? Гнезда осмий построены из грязи или жеваных листьев. Халикодомы строят гнезда из цемента, а пелопей лепит горшочки из грязи. Антидии валяют свои мешочки из ваты и войлока, а смолевщицы слепляют маленькие камешки смолой. Пчела-плотник грызет древесину, а антофора роет землю. Почему появились все эти ремесла и столько других? Почему каждому виду свойственно именно данное ремесло, а не иное?

Известно изречение: «Хороший ремесленник должен уметь строгать пилой и пилить рубанком». Деятельность насекомых изобилует примерами, когда рубанок заменяет пилу, и наоборот: искусство мастера восполняет недочеты инструмента. У людей рубанок – инструмент столяра, лопатка – каменщика, ножницы – портного, а игла – швеи. Так ли у насекомых? Покажите мне лопатку насекомого-каменщика, ножницы у вырезывающего листья, а показав, скажите: «Этот вырезывает листья, а тот изготовляет цемент». Одним словом, определите ремесло работника по его инструменту.

Никто не сможет сделать это. Только прямое наблюдение раскроет тайну работника. Корзиночки на ножках, щетка на брюшке укажут, что пчела собирает цветочную пыльцу, но специальные таланты ее останутся тайной, сколько ни смотри на эту пчелу в лупу.

Одни и те же зазубренные челюсти собирают вату, вырезывают листья, размягчают смолу, скоблят сухую древесину, месят грязь. Одни и те же лапки обрабатывают пушок, придают форму кружочку из листа, лепят земляные перегородки и глиняные башенки, делают мозаику из камешков. Где причина этой тысячи ремесел?

Я знаю одно. Инструмент не определяет рода деятельности, не создает ремесленника. Не орган создает функцию, а функция – орган.

МАЛЕНЬКИЕ ПЧЕЛКИ-ГАЛИКТЫ

Инстинкты перепончатокрылых насекомых достигают высокой степени совершенства. По своему развитию они превосходят не только инстинкты прочих насекомых, но даже некоторых позвоночных животных. Очевидно, совершенство строения животного необязательно влечет за собой и совершенство его нервной деятельности.

И все же история перепончатокрылых изучена еще очень мало. Даже самый обыкновенный вид их порадует наблюдателя интереснейшими новостями.

Чего можно ожидать от галиктов такого, что не встречалось бы в самой обыденной истории пчел, собирательниц меда? Рытье норок с ячейками на дне, собирание пыльцы с цветков, доставка провизии в ячейки, откладывание яиц, устройство запоров в заселенном жилье... Разве не в этом проходит вся их жизнь? Да, это так. Но сухой перечень фактов еще не есть полная биография, богатая всякими подробностями, столь интересными и столь различными у разных видов и родов.

Я надеюсь показать, что хотя галикты и очень обыкновенные пчелы, но заслуживают серьезного внимания. Материалы для этой главы мне доставили главным образом два вида: галикт цилиндрический и галикт шестиполосый.

Галикт цилиндрический (x 2).

Цилиндрического галикта я изучал при самых благоприятных условиях: весь год, изо дня в день, я мог следить за ним в природе. Эти галикты поселились у подножия стены, окружавшей двор. Они облюбовали тропинку, открытую солнечным лучам и поросшую пыреем. Галикты работают рано утром и даже ночью, а потому им не мешала ходьба и даже беготня на тропинке в течение дня. Их поселение занимало здесь площадь в двенадцать квадратных метров, а число отверстий норок достигало тысячи. Вход в норку часто служит общими сенями для ходов в несколько гнезд; значит, население поселка было очень многочисленным. Почва здесь грубая, каменистая, с примесью строительного мусора и перегноя, пронизанная корнями пырея. В ней не застаивалась вода, а это условие очень важно для перепончатокрылых, гнездящихся в земле.

Галикт шестиполосый (x 2,25).

Поселения другого вида – шестиполосого галикта – я наблюдал в долине реки Аига, к северу от Оранжа. Здесь почва была наносная, нежная, глинисто-известковая. Каменистая подпочва обеспечивала сток воды; впрочем, это место было удалено от реки и не заливалось полыми водами. В поселении около сотни норок. От моего дома до этого места три-четыре километра, и я не мог уделять шестиполосому галикту столько же времени и внимания, как моему соседу – галикту цилиндрическому. Все же я много раз навещал этот поселок с лопатой на плече. Думаю, что ничто важное не ускользнуло от моего внимания.

Одновременные наблюдения двух видов пополняли и разъясняли друг друга: повадки обоих галиктов совпадают. Что я скажу об одном, вполне приложимо и к другому.