Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога

Постоянное ползание вверх и вниз по отвесному ходу грозит разрушением его сыпучим стенкам. Личинки устилают их тем самым веществом, которым питаются. В три-четыре недели вся шерстистая часть положенных мной припасов была унесена личинками в норки и там съедена. К летнему равноденствию я получил первых куколок. Сквозь стекло моих трубок хорошо видно, как они лежат в своих простых яйцевидных пещерках.

Жуки появились к концу июля. Еще не испачкавшиеся в падали и всякой грязи, они великолепны. Их панцирь черен, а четки из крупных бугорочков на надкрыльях покрыты белыми волосками. Выбравшийся на поверхность жук отправляется – в природе – на розыски лисьих испражнений и, добравшись до такой кучки, становится грязным чистильщиком нечистот. Зиму он проведет в оцепенении, зарывшись под кучей найденного помета.

Мертвоед холева траурная (x 3).

В истории трокса интересно одно: его вкус к тому, от чего отказался желудок лисицы. Я знаю еще пример таких же странных повадок. Сова съедает мышь целиком, но через некоторое время она отрыгивает «погадку» – комок из плотно сбитой шерсти и костей. И на эти отбросы есть любители. Я только что видел одного из них, занятого поеданием столь странного обеда. Это был жучок-крошка из семейства мертвоедов – холева траурная.

Шерсть барана доставляет нам сукно. Она перерабатывается прядильщиком и ткачом, ее пропитывает краской красильщик. Пожалуй, она изменяется при этом больше, чем побывав в желудке совы или лисицы. Что же после всего этого шерсть перестает быть съедобной? Нет. Моль не отказывается и от такой шерсти.

Мое бедное, узкое суконное платье, товарищ моих трудов и свидетель моих бедствий! Я без сожаления заменил тебя крестьянской курткой. Ты лежишь в ящике комода между несколькими пучками лаванды, посыпанное нафталином. За тобой присматривает хозяйка: от времени до времени вынимает и вытряхает. Но это бесполезно. Ты погибнешь от моли, как крот от личинок мухи, как уж от кожеедов, как мы сами... Все должно вновь переработаться и обновиться в той плавильне, куда смерть постоянно доставляет материал для процветания жизни. Без смерти была бы невозможна и сама жизнь.

Привет вам, жуки-могильщики, падальные мухи и все другие мертвоеды и гробокопатели. Вы не только санитары наших полей и лесов. Уничтожая мертвое, вы творите новую жизнь.

ДОЛГОНОСИКИ И ЗЕРНОВКИ

ПИТОМЦЫ ЧЕРТОПОЛОХА

Ларин пятнистый

Все лето и всю осень до наступления морозов возле дорог виднеются заросли самого красивого из южных «чертополохов» – мордовника. Его цветочки собраны в круглые колючие голубые головки, и за это он получил свое латинское имя «эхинопс», что по-русски обозначает примерно «ежовник». Название намекает на ежа, а этот зверек свертывается в колючий шарик. Действительно, в изящной головке мордовника скрываются тысячи острых шипиков. Неосторожно схватив этого красавца, удивляешься тому, какая жестокость может скрываться под невинной внешностью. Это соцветие. Листья-то мордовника – зеленые сверху, белые и пушистые снизу – откровенны: они вырезаны острыми зубцами, заканчивающимися длинными и очень колючими иглами-шипами.

Ларин пятнистый (x 3).

Мордовник – наследственное владение жуков-долгоносиков, носящих имя «ларин». У ларина пятнистого верхняя сторона тела усеяна пятнами желтого налета. В начале лета он кормится, поедая листья, а к концу июня начинает заниматься семейными делами. Свое потомство он пристраивает в цветочные головки мордовника, сейчас еще зеленые и всего с горошину, самое большее с вишню величиной. Две-три недели продолжаются хлопоты по домашним делам, и за это время колючие шарики становятся не только крупнее, но и синеют.

Для чего служит долгоносикам их хоботок, этот невероятный «нос», в который вытянута их голова? Сейчас мы узнаем это.

Мои пленники ларины помещены под колпаком на солнышке, на выступе моего окна. Беззаботный самец завтракает, отрывая хоботком небольшие кусочки от листьев. Самка занята еще раньше начатой работой. Ее хоботок целиком погружен в цветочный шарик мордовника. Она не делает никаких заметных движений, разве лишь переступит шаг, другой. Самка не сверлит хоботком, а медленно вонзает его: челюсти, расположенные на конце хоботка, кусают и режут, словно ножницы. Уходя в глубину головки, хоботок выдвигает немного кверху вырванные цветочки. На головках из-за этого образуются небольшие неровности, отмечающие занятые личинками места. Добрую четверть часа самка работает хоботком. После этого она поворачивается, нащупывает кончиком брюшка проделанный каналец и откладывает яичко.