Жизнь навыворот

– Пока нет причин сомневаться в его словах.

– Ясно, – Игорь выпрямился. – Что требуется от меня?

– Переводить. И русскому его хорошо бы обучить, если согласится.

На вопрос Игоря Аргит кивнул и добавил несколько фраз.

– Он согласен. Спрашивает не будут ли вожди сыновей Миля против его пребывания в этом мире и не сочтут ли это нарушением договора.

– Скажи ему, у сыновей Миля нет власти над этой территорией. Пусть Аргит-джан соблюдает закон, и все будет в порядке. Мы об этом позаботимся.

Выслушав, Аргит прижал кулак к груди, произнес длинную фразу на том самом непонятном Игорю языке, а затем, помедлив, перевел. Игорь переспрашивал дважды.

– Он благодарит за гостеприимство и клянется честью уважать закон этой земли.

– Вот и славно! – Гаянэ Церуновна хлопнула себя по бедру. – Ну, дорогие, мне пора. Дел, знаете, по уши. Через пару часиков проверьте почту. И если что, звоните.

Подхватив с пола сумку, обвела разношерстную компанию внимательным взглядом и энергично направилась в прихожую. Серафима пошла провожать. На лестничной клетке возился с ключами Тёма.

– О, Химеон, привет, – обернулся на звук открывающейся двери. – Слушай насчет дела того, вчерашнего.

Когда прозвучала эта фраза, Гаянэ Церуновна едва преодолела половину пролета, Серафима сделала страшное лицо и показала Тёме кулак.

– Если не успел посмотреть текст, не проблема, – к счастью, голос звучал спокойно. – Статью отложили, так что времени у меня вагон.

Старший инспектор спускалась неспешно. Серафима ткнула в болтливого хирурга пальцем, после чего многозначительно покрутила им у виска.

– А, ну я тогда вечерком гляну и забегу к тебе?

Тёма просигналил бровями. Серафима треснула себя по лбу.

– Давай лучше я к тебе.

Зыркнула так, что Тёма икнул, быстро пробормотал:

– Договорились, до вечера.

И скрылся за дверью. Серафима захлопнула свою.

Гаянэ Церуновна спокойно спустилась, вышла из парадного, села в машину и, бросив сумку на перетянутое перфорированной кожей пассажирское сидение, достала телефон.

– Паша, родной, а пробей-ка ты мне соседа Серафимы Андреевой. Квартира шесть. Зовут Артём. Полное досье. Нет, не нужно, я скоро буду в управлении. Спасибо, золотой мой. Ругая последними словами Тёмину болтливость, Серафима наблюдала с балкона, как черный матовый внедорожник отъезжал со стоянки. Зло затянулась. Предчувствие было паршивое.

Глава 6

Город истекал жизнью. Она неукротимым потоком билась в тесных берегах автострад, просачивалась сквозь щели ветшающих домов, водоворотами пенилась в торговых центрах. А здесь, где небоскребы гигантскими серебристыми иглами вонзались в плоть мегаполиса, был лучший донорский пункт на ближайшие сто верст. Точнее, километров. Сейчас расстояния измеряли именно в них.

Мужчина без возраста застыл у стеклянной ленты панорамного окна. Неоновые огни тонули в непроницаемо черной радужке, клали несмелые тени в глазницы и впадины щек, отчего лысая голова неуловимо напоминала череп. Пошитый на заказ костюм стального цвета скрывал неестественную худобу, придавая без малого двухметровой фигуре подтянутый и элегантный вид. Средний палец правой руки украшал массивный перстень с черным камнем. Каст в форме когтистой лапы крепко держал бриллиант без малого двадцать каратов.

– Константин Константинович, – донеслось из динамика последней модели смартфона. – К вам тут посетитель, Арумян Гаянэ Церуновна.

– Пропустить.

В голосе мужчины пела сила, абсолютная уверенность существа, привыкшего к тому, что его приказы выполняются. Длинный палец с четко выраженными фалангами пробежал по экрану телефона, запуская приложение умного дома, включая в пентхаусе свет и меняя «Токкату и фугу ре минор» Баха на легкий джаз. Электрический камин выдавал вполне натуральную картинку и характерное потрескивание. Бутылка красного, два пузатых бокала опустились на журнальный столик молочного стекла одновременно со звонком в дверь.

– Гаянэ, жемчужина моего сердца, – произнес, целуя руки старшего инспектора.

– Коста, оставь, – строго сказала женщина. – И мы ведь прекрасно знаем: этого органа у тебя нет.

– И это совершенно не мешает ему трепетать при виде твоей исключительной красоты. Ты абсолютно уверена, что у тебя в роду не было пери? Позволь мне.

Красный тренч исчез в унылом нутре гардероба.

– Не разувайся, ты дивно смотришься в этих сапожках.

– Я сегодня, между прочим, целый день на ногах, – Гаянэ Церуновна потянула за молнию.

– Тогда им непременно нужно дать отдых. Отнести тебя на диван? – темная бровь, нарисованная искусной рукой мастера татуажа, лукаво приподнялась.

– Не надо.

Она едва заметно поморщилась, когда защищенные только тонким капроном пятки ступили с темного паркета гостиной на светлый кафель кухонной зоны. Открыла хромированную дверцу холодильника, сгребла на тарелку несколько видов ветчины, немного сыра и маслин.

– Может заказать ужин?

– Я ненадолго, – упала на огромный кожаный диван. – За рулем и, хочу в который раз тебе напомнить, замужем.

– Кстати, – мужчина опустился рядом, – напомни еще раз, почему ты не вышла за меня?