Жизнь (не) вполне спокойная

Я в Дании у Алиции. В прошлом году на скачках в Шарлоттенлунде я пережила нечто ужасное. Я решила поставить в четвертом заезде тройку, пометила ее на купоне еще до заезда: заполнила купон, сунула его в программку и забыла сдать в кассу. Вспомнила об этом только тогда, когда лошади выходили на финиш в четвертом заезде… Меня чуть было на месте кондрашка не хватила, я так и не стала выяснять, какой тогда выплатили выигрыш, но после очень старательно следила, чтобы никогда больше не свалять такого дурака.

Алиция высмотрела в рекламе экскурсию в Париж за семьсот крон, почти задаром. Ее племянница Малгося купила дом в Бретани и отчаянно зазывала ее к себе, даже вместе со мной, потому что ей требовались совет и помощь в обустройстве дома. Мы сомневались, ехать ли?

Я отправилась на бега, всё еще сердитая и раздраженная из-за несыгранной прошлогодней тройки. В этом году я более тщательно доводила до конца все свои идеи, и результат оказался весьма неожиданный.

Получила в кассе двести крон. Если учесть, что остальные комбинации проиграли, то чистой прибыли у меня — семьсот двадцать крон. Аккурат стоимость экскурсии в Париж!

— Судьба! — сказала я торжественно Алиции. — Не знаю, как тебя, но меня толкает во Францию высшая сила!

Алиция примирилась с вердиктом сверхъестественных сил, и мы упаковали вещи.

Надо сказать, что мы с Алицией не чувствуем тяги к обществу, обе любим одиночество. Мы бегали по Парижу не вместе, а отдельно. Результаты оказались впечатляющие.

— Я в Париже была очень много лет назад, — вечером рассказывала Алиция. — Слушай, я видела нечто невероятное. Представь себе, огромная стеклянная стена, за стеной вода, в воде плавает акула или ей подобное чудовище, что-то еще есть наверху, на другом этаже, но надо было платить пятьдесят франков за вход, а я не знала, стоит ли. Поэтому не заплатила и не знаю, что там еще было.

— Ничего страшного, — ответила я. — Пожертвую этими пятьюдесятью франками, посмотрю на твою стену и потом всё тебе расскажу.

Пойти-то я пошла, но никакой стеклянной стены с водой не обнаружила, а отыскала сначала ошеломляющий своей красотой цветник, а потом огромный торговый центр. Алиция торгового центра в глаза не видела.

Затем она первая поехала в современный деловой и жилой комплекс Дефанс, а я на следующий день, после чего мы обменялись впечатлениями.

— Ты была на площади с большущими воротами? — спросила она.

— Площадь была, но без ворот. А вот ты видела такой большой мозаичный столб, из трех частей, и каждая разного цвета?

— Никакого столба там нет…

Сооружения в Дефанс грандиозны до такой степени, что теряют человеческие масштабы.

Потом я наткнулась на игральные автоматы и машины для флотации меди. Я лично выиграла на них часики, зажигалку и дорожный будильник. Во всяком случае, автоматы для игр и флотация меди основаны на одном и том же принципе, и я понятия не имею, для какого сюжета мне это может пригодиться.

Садовый участок терзал меня вот уже лет тридцать и в той или иной степени отравлял жизнь. Вообще-то говоря, я люблю копаться в земле. Однако наша фамильная фазенда засела у меня в печенках, особенно под конец своего существования.

В течение долгого времени участком занимались мама, Люцина и мой отец. Иногда подключалась бабушка. Потом уже только мама и Люцина клали на алтарь свою жизнь и отдавали время этому Молоху.

Люцине хорошо, она жила в доме почти напротив калитки нашего участка, и вопрос проезда на участок для нее не существовал. Мать ехала автобусом без пересадки, причем остановка была у дома Люцины. Одно удовольствие! А я без машины должна была добираться уже двумя автобусами. Как-то раз я специально проверила и убедилась, что путешествие на садовый участок занимает у меня целых пятьдесят минут. А я никогда в жизни не располагала избытком времени.

Не было у меня и ключей. До сего дня я ломаю голову, почему эти мои чертовы бабы не давали мне ключей? Я могла бы отнести их в мастерскую и сделать дополнительный комплект.

Отсутствие ключей приносило страшные неудобства. Казалось бы, обе дамы торчали на участке безвылазно с весны до осени, но, невзирая на это, каким-то таинственным образом я частенько не заставала их на месте и не могла попасть в дом. Меня в конце концов это так разозлило, что я почти перестала приезжать. А они еще лезли ко мне с претензиями!

С приобретением машины стало еще хуже — я несколько лет служила им как средство передвижения. Возила я и коровьи лепешки, и негашеную известь, подряжалась на совершенно крестьянские работы — копала грядки по весне, собирала урожай и перекапывала землю по осени. Я уж не говорю про картошку, а на мелочи у меня уже и времени не хватало.