Жизнь ничего не значит за зеленой стеной: записки врача

«…Если начнешь что-то делать, подумай, в чью пользу все может повернуться. Может оказаться, что они не так уж и боятся тебя. Я не могу давать какие-то особенные советы, но если ты решил перейти в другой госпиталь, есть смысл разойтись с Вайнстоуном по-хорошему. Если по какой-то причине дела пойдут не самым лучшим образом, и ты будешь искать другую работу, тебе пригодится его поддержка. И потом, новая администрация обратится за информацией о тебе к Вайнстоуну. Советую не сжигать за собой мосты при увольнении.

Дэниел».

Великий проповедник, поистине мудрые слова. Однако у каждого из нас свой набор врожденных и приобретенных ценностей и различный темперамент. Если бы я слушался советов моего дорогого друга Дэниела, быть бы мне уже главой хирургического отделения, а не уволившимся правдолюбцем, стучащимся в двери довольно среднего госпиталя на Манхэттене. Сидел бы я сейчас, попивая шампанское вместе с Вайнстоуном и Манцуром, а может быть, и с Большим Мо.

— Доктор Зохар, скорее пройдите в приемное отделение!

Что за срочность, можно подумать, кому-то тщетно пытаются завести сердце. Я представил резидентов, с треском вскрывающих грудные клетки умершим пациентам, они научились этому, сидя перед телевизором! В лифте я в сердцах пнул ногой стенку.

* * *

— Адамс работает с ножевым ранением сердца, — сообщила мне резидент реанимационной, показав пальчиком на закрытую дверь травматологии.

На столе лежал крупный мужчина, его нижнее белье было выпачкано мочой и калом, руки привязаны к боковым поручням стола, из открытой груди сочилась кровь. Младший резидент Джейкобс прикладывал кислород к эндотрахеальной трубке, другой резидент устанавливал раствор Рингера.

Адамс засунул пальцы глубоко в грудь пациента, его халат был забрызган кровью. Он сообщил мне:

— Ножевое ранение слева от грудины, сердце остановилось в момент доставки, мне пришлось срочно вскрывать грудную клетку.

Правой рукой он продолжал ритмично сжимать сердце больного, наверно, это пустая трата времени.

— Зрачки реагируют, — воскликнул Джейкобс.

Кровь, насыщенная кислородом, добралась до мозга бедняги, ЭКГ показывала неровный ритм работы желудочков. У нас оставалось мало времени, и я потянулся за перчатками.

…Кто из врачей не сталкивался с медленно умирающими пациентами? Бред, неясные видения, потеря контроля сфинктера и типичное зловоние в воздухе говорят о начале конца. В итоге происходит маленькое явление, останавливающее жизнь. Милая пожилая женщина после инфаркта миокарда вдруг захотела опорожнить кишечник, и у нее остановилось сердце. Мужчина пошел на поправку после лапаротомии и вдруг по непонятной причине разволновался, а потом умер от массивной эмболии легочных кровеносных сосудов. У всех есть в памяти такие случаи, я помню лица этих больных очень отчетливо, а вот имена забываются.

У каждого хирурга есть свое небольшое кладбище. Но особенно тяжело вспоминать пациентов, умерших по твоей вине. Я никогда не забуду того мужчину средних лет; кровь из его пищевода лила, как из крана, и он медленно угасал в тот момент, когда ему пытались вставить в пищевод трубку. Теперь-то я знаю, как можно было его спасти. А девочка-подросток на искусственной вентиляции легких с парализованными мышцами… Я тогда был младшим резидентом и практически убил ее, пытаясь неумело выполнить трахеостомию. А еще был русский мужчина с раком желудка; по ошибке я перевязал ему главную артерию, по которой кровь поступает в кишечник, в результате развился некроз всего кишечника. Он был в сознании и наблюдал за мной глазами, в которых был страх. «Он все равно бы умер», — утешал я себя, но мне не становилось легче. А продавец автомобилей… Я повредил ему полую вену, латая трехстворчатый клапан. Кровь текла и текла. Я открывал его три раза, а он все равно умер, бледное тело угасло, и несколько пар глаз смотрели на меня с сочувствием, равнодушием, цинизмом и даже с упреком. Мне хотелось убежать, лечь и закрыть глаза, но за дверями операционной ждала его семья, а я был совсем один.

Ошибки иногда случаются, смертельные исходы бывают, но у меня, слава Богу, это происходило не из-за халатности…

Я отодвинул руку Адамса и подставил указательный палец, чтобы удержать стремительный поток, рвавшийся из сердечной стенки, теперь Адамс зашивал ее под моим пальцем.

— Осторожно, — прошептал я, — Джим, будь осторожней, не задень иглой коронарный сосуд.

Джейкобс следил за кровью, была нужна кровь первой группы с отрицательным резусом. Рану почти зашили, и пустой орган заполнялся кровью.