Жизнь ничего не значит за зеленой стеной: записки врача

— Какие последствия? Пусть наш патологоанатом доктор Тенья покажет свои слайды. Давайте посмотрим на них и поучимся!

— Я обсуждал этот случай лично с доктором Розенбергом из Мемориального госпиталя, — твердо проговорил Вайнстоун. — Он убежден в варианте препубертатного развития молочных желез, у меня есть его письменное заключение.

— Вы исследовали материал? — закричал Сорки. — Цитируете книги, зачем все это? Вас выслушали, теперь давайте послушаем шефа-патологоанатома.

Вайнстоун упрямо стоял на своем:

— Нет смысла в просмотре слайдов, все заключения на лицо.

— Доктор Джакобс оперировал вместе со мной, мы надеялись, что результаты биопсии окажутся отрицательными, — оправдывался Сорки. — Давайте посмотрим слайды!

— Доктор Сорки, успокойтесь и ведите себя в соответствии с нормами научного общества.

— Я только частный хирург, — ответил Сорки с притворной скромностью.

— Покажите ему слайды! — раздались голоса из аудитории.

Вместо доктора Тенья поднялась доктор Хоури:

— Слайды смотрели три эксперта и все трое пришли к единодушному мнению. Как вы видите, здесь представлена доброкачественная гиперплазия ткани молочной железы благодаря повышенной эстрогенной стимуляции. Здесь идет преобладание протоковой системы. Все это должно было разрешиться спонтанно, и не было необходимости в хирургическом вмешательстве.

— Доктор Янгман, будут ли комментарии? — Вайнстоун пустил в ход тяжелую артиллерию.

Янгман, заслуженный и хорошо известный профессор, возглавлял детскую хирургию в университете Манхэттена. Худощавый, с рано поседевшими волосами, он выглядел типичным ученым-медиком.

— Моя специальность — детская хирургия, — начал он с достоинством, — мне приятно присутствовать на конференции в качестве эксперта. Как человек, постоянно занимающийся преподаванием хирургии, я считаю подобные конференции необходимыми для образования. Мы должны учиться на своих ошибках, чтобы не допускать их в следующий раз. У нас была возможность просмотреть слайды, и это сыграло определенную роль в процессе обучения. Теперь по поводу данного случая…Доктора Сорки я знаю как очень опытного хирурга и отношусь к нему с уважением. Он и раньше сталкивался с подобными ситуациями. Но скажите, пожалуйста, что заставило вас прибегнуть к оперативной биопсии в данном конкретном случае?

Профессор совершил чудо, он вернул Сорки в цивилизованное русло ведения дискуссии. Тот спокойно отвечал:

— На самом деле, доктор Янгман, это первый случай в моей практике. Я наблюдал за быстрорастущим болезненным образованием, причем с одной стороны, несколько недель. Мать нервничала, саркома не редкость в этом возрасте. Я выполнил крохотную биопсию, удалив не более десяти процентов образования. — Он показал пальцами величину биоптата. — А они говорят о мастэктомии… Мы только пытались успокоить мать. Есть много публикаций на эту тему, и очень поучительных, — усмехнулся он. — Если в этой ситуации не было необходимости в хирургической биопсии, то тогда подобная операция у взрослых тоже не имеет смысла. Сколько биопсий у взрослых пациенток оказываются отрицательными? Начнем разбирать их все? Ха! Мы потратим дни и ночи на обсуждение биоптатов у взрослых… Янгман возражал медленно и серьезно:

— Ваши действия, доктор Сорки, были опасными. Биопсия железы, завершившей свое развитие, совсем другое дело, она должна исключить злокачественный процесс. Все обстоит иначе в препубертатном периоде ребенка.

— Но там тоже возможен рак, — прервал его Сорки, безнадежно махнув рукой.

Янгман был невозмутим, он вел себя как настоящий дипломат:

— Я видел сотни таких ранних созревающих желез, родители всегда обеспокоены и напуганы. Мы должны успокоить их, скажем, измерить им давление. Как часто мы находим рак в болезненной молочной железе? Никогда! Никто из патологоанатомов, сидящих в этой аудитории, не встречал рак молочной железы у девочки в препубертатном периоде! Докторам следует запомнить этот случай и понять главное — никогда не оперируйте девочек в препубертатном периоде. Ваша операция, доктор Сорки, — это половинная мастэктомия. И надо еще дождаться последствий.

— Вот как, — вдруг охрип Сорки, — в анонимном письме матери говорилось то же самое…

— Доктор Янгман, не достаточно ли было пункционной биопсии? — поинтересовался Глэтман.

— В данном случае достаточно было только успокоить больную и ее мать, больше ничего не требовалось!

— Позвольте мне все-таки сказать, — вклинился Сорки. — Прошло уже несколько месяцев, и другая молочная железа девочки вполне нормальна. Оставьте мне ваш адрес, я пришлю вам результаты дальнейшего наблюдения через пять лет.

Зал отреагировал беспорядочным смехом.

Янгман повернулся к Вайнстоуну и прошептал ему на ухо: „Ларри, этот парень психопат!“

Выполнив поставленную задачу, Янгман покинул аудиторию, Вайнстоун был у него в долгу.

— Доктор Сорки, не приходило ли вам в голову проконсультировать больную у другого хирурга? — спросил Чаудри.

— Я наблюдал за ней в течение двух недель, опухоль постоянно увеличивалась.

Детский хирург Гелфанд спросил: