Жизнь номер два (СИ)

Ого! Что-то не припоминаю, чтобы отец раньше Алексеем меня звал, да еще и прилюдно… Расту, однако! Что ж, надо закреплять успех…

— Так если прямых-то потомков нет, как тогда быть? — я спросил это не для того, чтобы ставить Шаболдина в тупик, а с надеждой на то, что он прояснит ситуацию. Не ошибся.

— А вот как, — пристав вернулся к деловому тону. — Когда Данилу Колядина вешали, сыну его Никите, что отцом Егору Колядину приходится, два года было. Стало быть, он, по малолетству своему, у отца не обучался. У дяди тоже — Ефима Колядина к тому времени уж четыре года как четвертовали. Как, Алексей Филиппович, сможете сказать, что из того следует?

Та-а-ак… Проэкзаменовать меня решил губной пристав… Ну что, будем этот экзамен сдавать.

— Следует, что в роду Колядиных были записи, по которым Егор Колядин и учился скрывать одаренность, — уверенно ответил я.

Все трое переглянулись и вперились в меня взглядами. Отец — с торжеством, Шаболдин — с уважением, священник — с непонятной улыбкой. «Ну что уставились? — так и подмывало меня спросить. Умного человека не видели? Ну так смотрите, смотрите и привыкайте!».

— Верно говоришь, — в беседу вступил отец Маркел. — Нашли такие записи, нашли да изъяли. Да только, видать, не все. Что-то у других родичей могло остаться, что-то у челяди их…

— Скорее, у челяди, — Шаболдин почесал бритый подбородок. — Никакого родства с Колядиными у слуг в доме не обнаружено. Да и не пошли бы дворяне в услужение…

— Тут еще одно важно, — я воспользовался очередным поводом блеснуть силой своего интеллекта, — Ефим Колядин, как я понял, не одного и не двух малолетних растлил. Данила Колядин совершил одно убийство и покушался еще на одно. Никита Колядин вроде как ни одного преступления не совершил, а Егор Колядин попался на краже и подлоге. То есть воровские деяния Колядиных со сменой поколений мельчали. Я так понимаю, что и разряд одаренности тоже понижался. А тот, кому те записи достались, оказался более сильным одаренным. И, похоже, что это и правда не из рода Колядиных человек.

— А и верно рассуждаете, Алексей Филиппович, — с уважением ответил Шаболдин. Не сразу, замечу, ответил, прежде подумал. — У Ефима Колядина был пятый разряд, у Данилы третий, а Егор Колядин даже по второму разряду проходил. Не Колядины это, нет. Точно кто-то из челяди.

— Будешь теперь проверять моих слуг на родство с колядинскими? — Интересно, отец разве Шаболдина об этом еще не спрашивал? Или это для меня представление? Да нет, не похоже…

— А куда деваться, придется, — Шаболдин пожал плечами. — Все лучше, чем просто ждать.

— Да и то правда, лучше, — согласился отец. — На том и закончим на сегодня. Ты, Алексей, молодец, отличился. Отличился и удивил.

Меня уже начало потихоньку распирать от гордости, как подал голос губной пристав:

— Филипп Васильевич, прошу простить, разрешите несколько слов Алексею Филипповичу? — спросил он, и, получив разрешающий кивок, повернулся ко мне.

— Вы, Алексей Филиппович, показали преизрядную рассудительность. Поскольку вор, что дважды на вас покушался, еще не пойман, надеюсь, что подобную рассудительность вы будете проявлять и впредь. Как вы понимаете, то, о чем говорят в этом кабинете, — слово «этом» пристав выделил нажимом голоса, — для чужих ушей не предназначено. Для слуг — тем более. И даже для ваших родных за исключением Филиппа Васильевича, — он поклонился отцу.

— Я прекрасно все понимаю, Борис Григорьевич, — обращаться к Шаболдину на «ты», как это делал отец, мне показалось неправильным, но и на «вы» я не стал, поэтому построил фразу, обратившись только по имени-отчеству, раз так именовал его отец.

— Что же, — Шаболдин встал и вновь поклонился отцу, — я тогда, Филипп Васильевич, не стану больше досаждать вам своим присутствием.

Встал и отец Маркел, за ним я и, наконец, боярин Левской. Ну да, совещание закончено, всем спасибо, все свободны.

— Возблагодарим Господа нашего Иисуса Христа за ниспослание нам мудрости, — возгласил священник, так что разошлись мы лишь после краткой молитвы.

К себе я возвращался торжествующей походкой, почти летел по коридору и лестнице, с трудом подавляя желание крикнуть «Йесс!!!». И только у себя в комнате, слегка отдышавшись и несколько раз прокрутив в голове состоявшийся разговор, вернулся с небес на землю. Итак, что у меня в активе? Насколько я понял, теперь и меня будут приглашать на вечерние обсуждения в отцов кабинет. Само по себе это уже немало — я буду в курсе следствия. Я заработал себе нехилый плюс к репутации, причем самое главное — в глазах отца. Тут, конечно, плюсы надо будет периодически добавлять, но начало положено. И какое начало! Опять же, отец Маркел в следующий раз слушать меня будет куда более внимательно и благосклонно, а на него у меня и еще кое-какие планы имелись…