Жизнь обреченных на смерть

— Мина, что случилось? — девушка продолжала потрясенно смотреть на него и только слегка, будто не веря во что-то, качала головой. — Мина, да говори же!

— Яго! Я не знаю, как это сказать… Это ужасно!!!Ты так подурнел! У тебя нос как огромная картофелина, маленькие, водянистые поросячьи глазки, и кожа на лице обвисла! — Яго огорошено замер, и Мина, не удержавшись, расхохоталась.

— Видел бы ты сейчас себя! Потрясенная физиономия, дырка в груди и на коленях с красавчиком через плечо!

— Вот я всегда хотел спросить, почему твои шутки имеют, как правило, такой навязчивый привкус жестокости, — с неприятием выплюнул Яго, поняв, что кузине в очередной раз удалось его одурачить.

— Ну, возможно, это от того, что мне несколько неприятно то, как ты пытаешься найти на моем лице следы потрясения и горя? Я устала от того, что все стараются не дышать вокруг меня, боясь, что я окончательно и бесповоротно свихнусь. Даже подданные, до которых дошел слух, как хладнокровно я перерезала глотки тем бандитам, приходя на прием, стараются держаться от меня подальше. Можно подумать, что я в любой момент без всякой причины начну убивать окружающих. Ну как же, ведь я беспощадно укокошила дочурку самого Корина Фоли, собственную Хельгу!

— Я все понял, прости! — виновато скривился Яго. — И если ты закончила себя жалеть, то не могла бы позвать Дэми, чтобы он снял с меня эту тушу. Боюсь, что если просто сброшу его на землю, Джинни применит ко мне какое-нибудь снадобье, которое нарушит волю самого Фарго, и я таки умру.

* * *

Дэймону потребовались почти сутки, чтобы выйти на след той, что так ловко метнула копье в сердце Яго. Молодого человека трясло от ярости.

— Как ты могла, ведь он твой сын!

— Легко и непринужденно!

— От того, что у твоего сына свои собственные взгляды на жизнь, ты готова его убить? — Задавая этот вопрос женщине, стоявшей перед ним, Дэймон не сильно сомневался в ответе, который услышит.

— Если они расходятся с моими…

— Почему бы тебе и меня не убить, раз мои взгляды отличаются от твоих.

— Я могла бы… Но пока у меня есть на тебя виды.

— Я проклинаю судьбу за то, что она связала меня с тобой! Быть до конца жизни привязанным к женщине, у которой нет сердца… Мне нечего тебе сказать, кроме одного. Теперь я слежу за каждым твоим шагом, перейдешь черту, и я не откажу тебе в той милости, которой ты одарила своего сына.

— Не надо бросаться угрозами, которые не собираешься исполнять. Впрочем, как знаешь.

Хулиан сидел в гостиной Рене и нетерпеливо ждал хозяина дома. Почти сутки решаясь на разговор с другом, Корин Фоли теперь не был готов ждать и десяти секунд. Слуга ушел уже минуту назад, а Реналь до сих пор не появился. И это притом, что Джулиан пришел достаточно «громко», чтобы Рене почувствовал его на другом конце города, а не через пару стен. Наконец, двери распахнулись, и голубоглазый Корин Шагрин быстрым шагом приблизился к другу.

— Привет! Не иначе как что случилось. Твой визит во внеурочный час, да еще в таком разболтанном состоянии! Рассказывай!

Взвинченный до предела гость вскочил с кресла, и нервно вышагивая, начал.

— Я не знаю, прав я или нет, но слова Фарго заставили меня прийти к тебе.

— Ты о том, что никто из нас не доверяет друг другу? — усмешка, проскользнувшая по узким губам Рене, была несколько вымученной. — Можешь не отвечать, я уже понял, что да. По твоему лицу сразу все видно.

— В конце концов, я не какой-нибудь долбанный Куори, чтобы ходить с вечной маской на лице!

— Ну, естественно! Так что же привело тебя сегодня ко мне?

— Вчера у меня был Хоакин.

Реналь напряженно нахмурился. Эмоциональное состояние гостя не обещало ничего хорошего.

— Фарана, что ему могло быть нужно? Колупался бы и дальше со своими «бабочками»!

— Боюсь, что они ему порядком надоели. — Хулиан раздраженно фыркнул, и с солидной долей неприязни взглянул на друга. Страсть повелителя, известная немногим, вызывала у него отвращение, а участие Реналя в этом омерзительном моменте было крайне неприятно. — В конце концов, сколько можно «насаживать бедолаг на булавки» и мучить? К тому же, после истории с Густаво он заскучал. Даже твои «бабочки» не способны его пробудить.

— И на кого же он обратил свой взор теперь?

— На Джельсамину, — сухой выдержанный тон друга заставил Реналя вздрогнуть.

— Что он задумал? Девчонке и так досталось. Столкновение с вашим Кейсаром вряд ли пойдет ей на пользу. А при учете того, что Габриэлла так и не пришла в себя, лично мне не хотелось бы подвергать опасности жизнь Мины.

— Еще бы, ты же мечтаешь заполучить ее в невестки.

— Не думаю, что в ближайшее время это возможно. Она слишком тяжело переживала потерю Чано.

— Со мной-то кокетничать не надо, — криво усмехнулся Хулиан. — В нашем с тобой понимании «в ближайшее время» не распространяется на срок жизни Джельсамины.

— В твоем понимании, — многозначительно уточнил Реналь. — До тех пор, пока ты не потерял Габриэллу, ты несколько иначе относился ко дню сегодняшнему. Кстати, что ты планируешь делать? Теперь, когда полностью оправдан, и твоя невиновность доказана?