Жизнь обреченных на смерть

— Эрик, время пришло. Тебе пора принять решение, — раздраженно бросила Шантэль.

— Я с тобой, — решительно кивнул Эрик.

— Серьезно? — с недоверием пригляделась к внуку Шантэль.

— А что таким шутят?

— Отлично! Джейсон, возможно, еще увидимся.

Шантэль с сожаление окинула взглядом такого бесполезного внука, и исчезла с двумя теми, кто выбрал путь рядом с ней.

Ожидая, когда Фали доставят всех Персон в замок Ремизы в Шагрин-Вилле, Реналь сидел в очаровательной кованой беседке и любовался видом парящего над водой родного города. Он пытался переварить информацию, которую им только что сообщил Фаль Куори.

— Это катастрофа! — Хулиан потрясенно метался вокруг! — Я немедленно отправляюсь туда!

— Ты не можешь отправиться в Куори-Сити, — раздраженно бросил Реналь. — Возьмусь тебе напомнить, почему мы собрались здесь, а не в столице мира. Если ты там появишься, разразиться война! Ты понимаешь, что Яго сейчас не до ваших идиотских войн? Если Джельсамина действительно в коме, он остается последней надеждой нашего мира! Хулиан, опомнись!

— Реналь, ты понимаешь, что возможно, я единственный в этом мире, кто может спасти эту девушку?

— Ну, прямо уж таки единственный. Более чем уверен, что Джинни сейчас делает именно то, что нужно, чтобы спасти лучшую подругу.

— У нее всего четвертый уровень, и тот сдан два дня назад! Что ты хочешь от нее?

— Ну, с Джейсоном и Элиотом, она справилась, а они оба были ближе к смерти, чем к жизни.

— Сердце это просто мышца, — пренебрежительно махнул рукой Хулиан, — она их спасла и с третьим уровнем. А мозг это хуже, чем суфле!

— Свяжись с ней отсюда, она целительница твоего сейма, у тебя должна быть с ней связь.

— Ты прав.

Несколько минут тишины, и концентрации Хулиана в одной точке, убедили Реналя в том, что его друг наладил связь со своей подопечной.

— Она жива.

— Уже неплохо, — кивнул головой Реналь.

— Пока в коме. Джинни сказала, что продержит ее в этом состоянии несколько дней, чтобы позволить восстановиться клеткам.

— У нас может не быть нескольких дней, — покачал головой Реналь.

— Значит надо растянуть время. Нельзя ее трогать раньше времени.

— Хорошо, это потом. Надо идти, все собрались, — Реналь направился к двери.

— И Яго?

— Вроде как сказал, что прибудет.

Бальный зал Ремизы, превращенный на время в зал заседания Персоналия, был наполнен кучкующимися Персонами. Реналь поежился. От общего возбуждения в зале было крайне неуютно.

— Реналь, ну наконец-то, — проворчал Кейсар Ришар. — Может нас все-таки уведомят, с какого перепугу собрали срочный Персоналий. Помнится, подобного не происходило с тех пор, как Хулиан повздорил с Мартином. Что случилось на этот раз?

Реналь окинул взглядом зал.

— Не хватает трех Персон Куори. Одного не будет. Гастон прислал письменное уведомление, что с данной минуты, все свои решения он будет передавать через своего Корина Джакомо Альфредо. И чтобы не случилось, сам он не появится.

— Его затворничество переходит все рамки, — фыркнула Малкани Химена.

— Это его дело. Главное, что он передал право своего голоса кому-то, и мы можем принять решение всего Персоналия.

— Ты хотел сказать могли бы, — проворчал Ришар. — Лично я не наблюдаю здесь Корина Куори.

— Он задерживается. К сожалению, произошел трагический случай и его кузина-невеста находится в коме. Думаю, что при таких обстоятельствах мы сможем ему простить небольшое опоздание.

Раздавшийся со всех сторон ропот заставил Реналя поморщиться от нагнетающейся обстановки. Вышедший вперед Кейсар Темо Магнар подошел к вальяжно стоящему Хоакину.

— Ты, похоже, последний рассудок потерял, — горловое рычание Магнара заставило съежиться всех.

— Не рычи, старый лев, это не я, — поморщился Хоакин. Услышав ужасные новости о Джельсамине, он сдулся словно шарик. Без девчонки, Яго не справится даже с одной Нифреей, не то что с обоими демиургами сразу. Он подвел Габриэллу. Знаменитая вспыльчивость Фоли, которую ему казалось, удалось побороть тысячелетия назад, взяла над ним верх, дав понять, кто из них главный. Сейчас, когда ему удалось взять эмоции под контроль, Хоакин столкнулся с очередным чувством, о котором казалось забыл — о сожалении.

Магнар повернулся к Ришару.

— Она нас убьет.

— Это меньшее, что она с нами сделает, — поморщился Ришар.

— Вы о ком? — с недоумением покосился на них Хоакин.

— О Габи, конечно, — фыркнул Ришар.

— Не понял…

— Создатель, Хоакин, у тебя и правда мания величия в гипертрофированной форме! — Ришар, как всегда выдал свою фирменную слащаво-презрительную улыбочку. — Ты действительно считал, что единственный, кому известно, что мир стоит на грани гибели, и с кем Габи планировала свою игру? Да-да, не надо делать такое изумленное лицо. И я, и Магнар, конечно же, знали обо всем, что происходит.

— Но почему не сказали мне? — Хоакин искренне не понимал происходящего.