Жизнь обреченных на смерть

— Детка, они, наконец, смогли найти для себя логичное объяснение тому, что какая-то выскочка оказалась сильнее и умнее их по всем фронтам. Одно дело проиграть дочери садовника, и совсем другое дело биться с потенциальным демиургом, моей дочерью. В один день для них ты превратилась из занозы в заднице, в предмет поклонения. Не трать больше силы и время на них, мне хотелось, чтобы твой триумф был полным, поэтому я совершил этот мальчишеский поступок, и в глубине души мне стыдно, что поступил так по-детски. В то время, когда моя юная дочь, оказалась значительно выше подобной мелочности.

— Твоя юная дочь, с удовольствием упивалась их поклонением, и не додумалась до этого сама только потому, что в последние дни на нее столько свалилось, что просто не до того.

— Отлично, а то я начинал ощущать себя уж как-то совсем ребенком, рядом со взрослой, разумной дочерью. Мне хватило этого ощущения с Миной. Вот уж кто меня беспокоит. Она решила взвалить на себя ответственность за всех и вся? На плечах этой девочки столько висит… Тяжелее только твоему приятелю Дэймону. Вот уж кого очень хочется прибить, чтобы не мучился!

— Не надо! — встревожилась Джинни, — он хороший!

— Не волнуйся, не буду, — задумчиво буркнул Нихуш, — не переживай за него. С этим парнем все будет в порядке. Я позаботился.

Джинни снова напряглась. Ее пугала мысль о том, как Нихуш мог позаботиться о Дэймоне.

— Лучше не спрашивать как?

— Лучше не спрашивать как.

Дэймон вернулся домой. Он не знал, как так получилось, но они до сих пор ни разу не говорили с отцом о произошедшем уже и предстоящем в будущем. Вопросы, которые мог задать Реналь… — это пугало.

Корин Шагрин сидел в гостиной и всем своим видом показывал, что слишком долго ждет. Дэймон сам налил себе Фари Марты и сел в кресло напротив. После непродолжительной паузы Реналь спросил.

— Почему ты мне не сказал?

— Не мог. Она лишила возможности.

— Понятно.

Повисшая пауза заставила Дэймона внутренне напрячься.

— Я могу чем-то помочь? Что-то для тебя сделать?

Молодой человек поверить не мог, что отец вот так просто завершил допрос, и предложил помощь.

— Можешь.

— И? — Реналь явно старался собрать все свои силы, чтобы не взорваться. Дэймон первый раз видел отца в таком взвинченном состоянии. До сих пор он считал своего родителя образцом хладнокровия. Чтобы не злить его дальше, молодой человек предпочел перейти к делу.

— Я слышал, что Персоналий пробовал объединить силы, и у вас получилось, это правда?

— Правда. Кто сказал?

— Яго.

— Ну, конечно!

Степень эмоциональной возбужденности Реналя выбивала Дэймона из колеи, и провоцировала на дерзость.

— Ты же не думал, что от того, что он моложе вас на десяток тысяч лет, он не будет использовать все те же самые уловки, что и вы. Не говоря уж о наследии доставшемся ему от Густаво.

Почувствовав, что влияет на Дэймона, отец постарался взять себя в руки.

— Естественно. Так что ты хотел?

— Как ты сам оцениваешь потенциал этой силы?

— Гм… Мне трудно судить, но думаю, что поодиночке и Нифрее, и Фаране придется с ней считаться. Не то, чтобы она была способна причинить им какой-то серьезный вред, но, скажем, выставить защиту для Яго на несколько минут мы сможем.

— Вы пробовали развивать ее? Пытались подобрать того, кто сможет управлять этой силой, фокусировать ее?

— Считаешь, может пригодиться?

— Да это пригодиться.

— Буду иметь в виду, возможно, соберу всех еще раз.

— И попробуй позвать Джинни. Я знаю, что она только-только осознала себя, как демиург, и не имеет никакого опыта, кроме как полетов, но подозреваю, что подобные вещи заложены в них от рождения. Может у нее получится.

— Почему не Яго?

— Яго будет не до того, — покачал головой Дэймон.

Реналь судорожно пытался понять, что творится в голове сына. В какой-то момент он совсем потерял над ним контроль. Корин Шагрин не мог вспомнить тот миг, когда Дэймон из подростка превратился во взрослого независимого человека.

— Насколько я тебя знаю, ты не расскажешь мне, что за план пытаешься воплотить в жизнь.

— Извини, это невозможно.

Реналь с пониманием кивнул. Потратив пару секунд на размышления, ответил.

— Ты заслужил мое уважение и доверие. Я сделаю все, что возможно, чтобы помочь.

Дэймон был потрясен тем, как повел себя Реналь. Он был искренне благодарен за то, что отец не полез к нему с вопросами, сочувствием, упреками и указами. Не желая злоупотреблять ситуацией, он все же попросил.

— Времени осталось мало, постарайся всех собрать поскорее.

— Конечно. Что-нибудь еще?

— Да. — Дэймон выложил на столик между ними пачку запечатанных конвертов. — Первый и второй конверт для Мины. Если она очнется, отдай первый конверт в случае моей смерти. Сделай это в тот же день, и убедись, что она его сразу же прочитает. Пожалуйста, чтобы вокруг не происходило, ты должен убедиться, что она его прочтет, сразу же после моей смерти.

— Не волнуйся, я сделаю, все как ты сказал. Не боишься, что я его прочту?

— Нет. Ты слишком уважаешь себя для этого. На мою судьбу это уже никак не повлияет, а все остальное… Нет, ты не станешь его читать.

— Ты прав. А что с остальными конвертами?