Жизнь обреченных на смерть

— Если честно, я сам потерялся от такого сюрприза. Никто из нас ранее не проявлял подобной жестокости. Зато по поводу третьего яда…

— Ну, по поводу третьего яда, думаю я в состоянии догадаться сам, — усмехнувшись, перебил отца Дэймон. — Когда я увидел на празднике Августу, мне сразу захотелось убраться оттуда куда подальше.

— Да, безусловно, твоя тупоголовая сестрица не могла не приложить к этому руку. Николь придется за это ответить. Вот только никак не могу решить, кого из ее многочисленных деток отправить на тот свет. Впрочем, чего тут думать, Кевин всегда был у меня в любимчиках.

— Извини, ты опоздал, — Дэймон горько улыбнулся. Его всегда пугала семья матери именно потому, что они так легко относились к убийству. Но, в сущности, отец мало чем отличался от них в вопросах ценности жизни.

— В каком смысле, — изумленно спросил Реналь, будто очнувшись ото сна.

— Неужели в этом городе может произойти что-то, о чем ты не знаешь?

— Ну, судя по всему, да.

— Он пытался убить Джинни.

— Джинни?

— Подругу Джельсамины, дочь их садовника.

— Ах, ну да! И?

— И скажем так, не очень в этом преуспел. Напоролся на нож.

— Какая неприятность, — довольно пробормотал Реналь. — Ну, в таком случае, можно смело спускаться вниз по списку. Матиус тоже подойдет.

— Гм… Не хочу тебя расстраивать, но боюсь, это вариант тоже отпадает.

Корин Шагрин с непониманием уставился на сына. Отлично осознавая, что от него ждут продолжения, Дэймон самодовольно уселся в кресло, сделал глоток зрелого фари, стараясь растянуть удовольствие от любопытства отца, но в итоге все же продолжил.

— На сегодняшний бал прибыл слуга Яго. Матиус пытался убить Джейсона, а в этот момент в комнату зашла Джинни…

— Подожди, дай угадаю, Матиус тоже напоролся на нож, — еле сдерживая улыбку, спросил Реналь.

— Отец, ты обладаешь феноменальной прозорливостью. Может в свете того, что произошло, маман уже достаточно наказана?

— Дамиан, во-первых, спасибо за комплимент. А, во-вторых, ты мой сын. И только излишняя щепетильность не позволяет мне утопить весь ее выводок, за то, что они попытались сегодня сделать.

— Я уверен, что Николь здесь ни при чем. Она слишком тебя боится, что совершить подобную глупость. Это больше похоже на личную инициативу Августы.

— Да, это вполне в духе этой идиотки.

— Ну, хорошо, а что же относительно четвертого яда?

— А вот здесь дело странное. Я знаю этот яд… Он настолько слабенький, что отравить им можно разве что кошку. Такое ощущение, что пытались не отравить, а припугнуть.

— Как интересно. Вот это коктейль!

— Да уж, есть над чем голову поломать.

В тиши своего кабинета Джельсамина, наконец-то, смогла расслабиться. День выдался не из легких. Даже на общем фоне событий последних месяцев, две попытки убийства ее самой, попытка убийства Джинни, Джейсона и вечер в обществе самых одиозных представителей Персоналия давали основания для некоторой усталости. Впрочем, усталость накапливалась на протяжении всего последнего года. День, когда Мина увидела «смерть» Габриэллы на эшафоте, стал точкой невозврата, навсегда разграничив жизнь на «до» и «после». Сейчас она отлично понимала, что утро того дня, было последними часами ее детства. И хотя раньше казалось, что это произошло, когда похитили Яго, теперь было очевидно, что это был лишь эпизод, омрачивший ее детство, но ни в коей мере не лишивший его. Она все так же была окружена заботой, любовью и вниманием, и лишена ответственности и обязанностей. Не смотря ни на что, Габриэлла смогла подарить своей дочери идеальное детство, которое по сей день, позволяло Мине черпать силы, веру в светлое будущее и идти вперед. В самые темные моменты, она вспоминала о том чудесном времени, и стремление вернуть хотя бы толику прошлой жизни, заставляло двигаться вперед. И возвращение к жизни Габриэллы было неотъемлемым пунктом вероятности светлого будущего.