Жизнь обреченных на смерть

— Могу я узнать, почему именно сейчас, — поняв, что чувствует какое-то несоответствие, поинтересовался Яго.

— Джинни мне рассказала о том, что Хоакин был в ее покоях. Я хочу убедиться, что он ничем не навредил ей.

— А он мог?

— Он Кейсар. Этого ответа должно быть вполне достаточно.

— Джинни вам рассказывала подробности?

— О том, что он сказал? — понимающе спросил Хулиан.

— Значит рассказывала. У вас есть версия, что это могло бы значить?

— Честно? Ни одной. Мой повелитель очень темная лошадка. Играть с ним в игры никому не советую. И если Габи действительно затеяла с ним игру, я не знаю на кого бы из них поставил. С одной стороны, Габриэлла была одержима развитием своих сил, и принято считать, что она за эти годы достигла таких высот, что с ней никто в этом мире не может тягаться. Но с другой стороны, спустя первую тысячу лет, все Персоны стали вести очень замкнутый образ жизни. И никто и ни о ком из нас не может с уверенностью сказать, чем мы занимаемся за стенами своих домов. Я знаю, что тот уровень опасности, который показывает Хоакин мне, очень велик. Что за этими пределами, знает только он.

— Но вы, как и Корин Реналь, и как Малкани Моника никогда не скрывали свои стремления достичь большего.

— И все же ни один из нас не раскрывал своих истинных возможностей, — с мягкой улыбкой заметил Корин Фоли.

Яго посмотрел на него и решил, что пока есть такая возможность надо извлекать информацию по максимум.

— Корин Хулиан, можно личный вопрос?

— Попробуйте.

— Кейсар Гастон сказал мне, что основная масса Персон осваивала свои силы в первые десять-двадцать лет своего существования. И только вы, тетя и Корин Реналь никогда не прекращали этим заниматься. Почему?

Хулиан, похоже, привык к этому вопросу и поэтому Яго не заметил, чтобы Корин Фоли сильно задумался, прежде ответить на него.

— Твоя тетя всегда была одержима мыслью, что здесь ей не место. Что она должна жить в одном из миров своего отца Фараны. Особенно это чувствовалось первые лет двести, когда они с Нихушем пытались адаптироваться. Сколько Фарго им не говорил, что они никогда не жили в других мирах, и поэтому не должны испытывать тягу «по дому», это не давало никаких видимых результатов. Постоянные ураганы и землетрясения в Куори поставили сейм на грань выживания. Единственное, что не подвергалось землетрясениям и обходилось просто грозами, Куори-Сити, ибо был изначально наречен Фарго столицей мира. И здесь всегда была наибольшая концентрация Персон. Ты никогда не задумывался над тем, почему Персоны других сеймов проводят так много времени в столице мира?

— Конечно, задумывался, но никакого другого ответа, кроме как, что здесь веселее, не находил, — усмехнулся Яго.