Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

Е. И., как уже было указано ранее, во время войны руководил изготовлением в Москве фосгена, употребляемого во время войны, как удушающий газ, причем он предложил усовершенствование в старом способе изготовления фосгена из окиси углерода и хлора и заявил патент, как в России, так и в Германии. Вообще во время своего пребывания в это время в Германии Е. И. очень много времени уделял для подачи разных заявок на свои изобретения и для проведения их в жизнь дал доверенность инженеру Войнову, который служил в то время на заводе Шеринга (а во время войны он работал в Москве, на заводе того-же Шеринга, филиал). Я не могу теперь установить, имел ли Е. И. разрешение на взятие патентов заграницей, но во всяком случае эти операции представляли большую опасность, как в том, так и в другом случае. Я знаю, что он в Польше заявил патент на приготовление солей хлорной кислоты электролитическим путем, имея в виду их применение, как взрывчатых веществ, в смеси с другими взрывчатыми веществами. Эти опыты он начал еще во время войны, — их испытание Е. И. один раз производил в моем присутствии. Но хотя мы и отказались от их применения по целому ряду причин, тем не менее Е. И. продолжал их изучение и решил взять на них патенты. Мне представляется, что взятие иностранных патентов заграницей, — в особенности на вещества, которые могли служить для обороны страны, — послужило одной из главных причин обвинения его в контрреволюционной деятельности.

Торгпредство просило меня с’ездить на химические заводы, принадлежавшие г. Михаель, бывшему компаньону Н. Каро. Один завод находился недалеко от Берлина (в Тетеров) и изготовлял особый сорт буры, имеющей особые качества, которые делали ее особо пригодной при сплавке металлов, а также различные аммиачные соли. Затем я осмотрел другой завод того же г. Михаель, «Бельведер» в Гамбурге, где изготовляли разные неорганические соли и другие вещества. Особенно интересно было видеть изготовление сернистого углерода из серы и угля, хлорирование толуола и получение бензолового спирти, бензойного альдегида и бензойной кислоты. В особом месте был показан мне завод получения формалина и открытого впервые А. М. Бутлеровым уротропина (гексаметилен тетрамин). Директор завода хорошо говорил по-русски, так как долго жил и работал в России и был женат на русской. Кроме того, меня сопровождал состоявший на службе у Михаеля, русский химик, ученик С. Н. Реформатского, уехавший из России еще до войны. Это было мне очень кстати, так как позволило мне войти во все детали производства и включить их в мой рапорт, который я должен был представить Торгпредству.